Этот разрушительный элемент - [113]

– И Цзюнь Бэй тоже, – выходя из кабины пилота, возражает Леобен и скрещивает руки на груди, где из-под футболки выглядывает повязка. Он встречается со мной взглядом и одаривает короткой улыбкой. – Привет, кальмар.

Цзюнь Бэй с трудом поднимается на ноги.

– Ли… Прости меня.

– Я пока не готов к твоим извинениям, – выдавливает он сквозь стиснутые челюсти, даже не посмотрев на нее. – К тому же накопилось слишком много всего, за что тебе стоит просить прощение, Цзюнь Бэй. И где вообще этот чертов Мато?

Цзюнь Бэй опускает глаза.

– Он умер. Он…

– Мато пытался убить меня, – говорит генхакер с изображением электрической сети на коже. – И она решила спасти меня.

Леобен удивленно поднимает взгляд на Цзюнь Бэй, и его глаза расширяются.

– Проклятье. Ты заражена.

Все тут же оборачиваются к ней. А Новак инстинктивно отступает на шаг.

– Да, – подтверждает Цзюнь Бэй. – И вирус быстро прогрессирует.

В грузовом отсеке «Комокса» воцаряется тишина. На лбу Цзюнь Бэй появляется испарина, а значит, лихорадка начинается. И хотя она еще в сознании, это ненадолго.

– Леобен прав, – говорит она. – У меня накопилось слишком много всего, за что стоит просить прощения. Ведь по моей вине мир сейчас сходит с ума. Я думала, что смогу сделать его лучше, но ошиблась. Код сейчас слишком опасен для людей. Мы сломлены. И прежде, чем пытаться изменить свой разум, нам необходимо исцелиться. Поэтому если отдать «Панацею» людям сейчас, люди, считающие себя умнее других, превратят ее в оружие.

– У Агнес есть код? – спрашивает Новак.

– Она планирует взять его у Лаклана, – отвечает Цзюнь Бэй. – Но, чтобы воспользоваться им, ей необходимо заполучить ДНК Катарины.

– Для чего ей это? – интересуется Леобен.

Цзюнь Бэй косится на меня и обхватывает себя руками, и ее маленькая фигурка смотрится невероятно хрупкой в облегающем защитном костюме.

– Потому что у Катарины тоже есть дар. Она моя сестра.

Леобен переводит растерянный взгляд с нее на меня.

– Это долгая история, – говорю я. – Но я обязательно расскажу ее тебе, как только все закончится.

– Для работы вакцины тоже нужна ДНК Катарины, – продолжает Цзюнь Бэй. – Агнес ищет Лаклана не только для того, чтобы заполучить «Панацею», она собирается использовать для опытов клон Катарины, в котором хранится ее ДНК. Так что нужно найти и остановить ее до того, как это случится. К тому же нам понадобится помощь Лаклана, чтобы вакцина действительно заработала.

– Именно это мы и должны были сделать с самого начала, – выпаливает Леобен и, скрестив руки на груди, прислоняется к стене «Комокса». – Но нам понадобится помощь остальных. Уверен, Коул согласится и Анну, скорее всего, тоже удастся убедить. Но я не знаю, где Зиана.

– Я нашла ее, – признаюсь я. – Но сомневаюсь, что кто-то из них захочет нам помочь.

– Я попрошу их об этом, – говорит Цзюнь Бэй. – К тому же мне нужно извиниться и перед ними. Но если все сложится удачно, мы сможем покончить со всем этим прямо сегодня.

– Значит, нам нужно найти Лаклана, – задумчиво произносит Новак, и ее глаза стекленеют. – Его вместе с командой ученых эвакуировали сегодня. Но я не знаю, куда их перевезли.

– Зато Дакс знает, – говорю я. – Давайте спросим у него. Он должен помочь нам, иначе Агнес все разрушит.

Плечи Леобена напрягаются.

– Он и сам все рушит. Он послал истребители, чтобы взорвать базу Новак.

– Мы еле успели их остановить, – подтверждает она.

А затем осторожно переступает с ноги на ногу. Судя по пластиковому кожуху, отхватывающему одну из икр, Новак ранили во время нападения.

– Мне удалось связаться с Даксом и уговорить его отступить всего за несколько минут до начала обстрела, – продолжает она. – Он считал, что Леобен мертв, поэтому в отместку отдал приказ разбомбить нас.

От этих слов по коже расползаются мурашки от нахлынувшего чувства вины. Ведь это я сказала Даксу, что видела глазами Цзюнь Бэй окровавленное тело Леобена.

– Давай свяжемся с ним, Ли, – прошу я. – Может, Дакс сможет остановить атаки мирных жителей бункеров.

Но он качает головой:

– Мне нечего ему сказать. Он ничем не отличается от остальных лидеров «Картакса». И не слушает меня. Он думает, что «Картакс» единственный шанс человечества на выживание.

– Пожалуйста, – молю я. – Ты готов отдаться в руки Лаклана для новых опытов, но не хочешь просить о помощи Дакса?

Леобен наклоняет голову сначала в одну сторону, затем в другую, после чего откидывает ее назад.

– Хорошо. Я позвоню ему, но не уверен, что Дакс мне ответит. Я игнорирую его звонки, и он прекратил попытки связаться со мной часа два назад.

– Он ответит, – подходя к Леобену, уверенно заявляю я. – Он переживает за тебя. Просто позвони ему.

– Уже звоню, – бурчит Леобен. – Хватит, черт возьми, хватит давить на меня.

Его глаза стекленеют, и у меня перед глазами вспыхивает запрос на конференц-связь. Я принимаю его, и спустя мгновение перед нами начинает мерцать воздух, а затем возникает трехмерная проекция Дакса с безумными глазами, всклокоченными волосами и потрепанной одеждой. Кажется, из присутствующих в «Комоксе» его видим только мы, но они все равно поймут, что мы с ним разговариваем.

– Леобен? – Дакс переводит взгляд с него на меня и обратно. – Что, черт побери, происходит? Я пытаюсь дозвониться до тебя уже несколько часов.