Этот разрушительный элемент - [100]

– Черт подери, – хватаясь за плечо, выдыхаю я, а затем посылаю еще один импульс, чтобы убедиться, что он действительно сдох.

Но от него не поступает никаких данных, и нет даже крошечного огонька в интерфейсе манжеты. Я это сделала, правда, в процессе схватила пулю, но главное – это чертова штука мертва.

Со стоном я поднимаюсь на ноги и, пошатываясь, иду к генкиту в дальней части лаборатории. Нужно предупредить кого-то, хоть кого-нибудь, что у «Картакса» теперь есть «Коса». Добравшись до генкита, я хватаюсь за него, чтобы не упасть, но тут перед глазами вспыхивает сигнал тревоги, от которого кровь стынет в венах.

Такие предупреждения я раньше не получала, но знаю, чем они вызваны. Оно не содержит каких-то жизненно важных показателей, сообщений о сбоях в алгоритме или предостережений о возможном взломе. В нем содержится всего одна строчка, которая никак не укладывается в голове, пока я не расстегиваю воротник рубашки, чтобы посмотреть на раненое плечо.

В меня попала не пуля… а гранула. И сейчас она тает, превращаясь в черную, блестящую жидкость, которая впитывается в поврежденную кожу и плоть. В такие гранулы помещают наниты, которые запускают специально разработанный код после попадания. Так что они не только ранят, но и взламывают панели.

И теперь перед моими глазами вспыхивают красные сигналы тревоги, которые твердят мне о том, что еще несколько минут назад казалось невозможным: я заражена гидрой.

Глава 34

Катарина

Стена, удерживающая мое сознание, сотрясается, когда я смотрю на Зиану. Я узнаю черты ее лица и крошечную фигурку. Но это не бледная, хилая девушка, лежащая на полу «Комокса». У нее теплого, золотистого оттенка кожа и черные, вьющиеся пряди, спадающие до плеч. Густые ресницы обрамляют карие глаза, а темные брови изогнуты в изумлении. Спускающееся за скалы солнце, подсвечивает ее волосы, превращая их в подобие нимба. И на мгновение перед глазами все расплывается и искажается, а боль прожигает основание черепа.

Не знаю, что вызвало этот сбой – шок от встречи с Зианой или Цзюнь Бэй ранили, но я чувствую, как напрягается имплант. Мир вокруг мерцает, и меня окутывает темнота, но я тут же возвращаюсь обратно. Что-то определенно не так.

Зиана прижимает руки ко рту, чтобы сдержать крик, а затем проносится по дороге и бросается в объятия Коула.

– Вы здесь, вы здесь! – повторяет она, прижимаясь к его футболке, то ли плача, то ли смеясь.

Коул с широко раскрытыми глазами молча смотрит на нее. Через секунду Зиана отстраняется, смахивает слезы и сжимает в объятиях Анну. Что-то сжимается в груди, пока я наблюдаю за ними, скрестив руки на груди.

Эта троица – одна семья, и я несколько недель считала, что тоже принадлежу к ней. В один момент я лишилась всего, во что верила – своего прошлого, личности и преданности человеку, которого считала своим отцом. Так что неудивительно, что я так быстро приняла Леобена как брата, Коула – как давно потерянного возлюбленного, а Анну – как склочную, но все же такую родную занозу в заднице. Нас связывало общее прошлое – пережитая боль, не умирающие надежды и взаимная поддержка.

Но теперь я сама по себе, и лишь со стороны наблюдаю, как они обнимаются. Но даже будь все по-другому, я бы не смогла к ним присоединиться, потому что фактически меня здесь нет.

– У тебя есть… волосы, – говорит Анна, когда Зиана наконец отстраняется и вытирает глаза рукавом.

– А у тебя на руках треугольники, – разглядывая татуировки на ее руках, отвечает Зиана. – А, Коул… боже, какой ты большой!

– Как ты выбралась? – спрашивает он, сжимая одной рукой плечо Зианы, а второй обнимая Анну. – Где пропадала все это время?

– Я пряталась, – признается Зиана.

Она переводит взгляд на «Комокс», не замечая, что я стою прямо перед ним. Я знала, что так и будет, но сердце все равно сжалось в груди от подтверждения, что без глазных модулей она меня не увидит.

– Меня вытащила Гадюка, – продолжает она. – Пожилая женщина по имени Агнес.

– Она помогла тебе? – удивляется Коул.

– Не совсем. Она похитила меня и заперла в своем доме, – объясняет Зиана. – Она говорила, что ей необходимо провести несколько экспериментов, но… почему-то не стала ничего делать. В конце концов, мы с ней подружились, и она отыскала семью, которая приняла меня, помогла устроиться и скрывала меня от «Картакса». И сейчас я приехала сюда, чтобы отговорить ее от задуманного, потому что не хочу, чтобы она пострадала.

– Что? – выпаливаю я. Но Зиана, конечно же, меня не слышит. – Спроси у нее, что она имеет в виду, – прошу я Коула.

Он переводит растерянный взгляд с меня на Зиану.

– Ох, точно. Она же тебя не видит.

– Не вижу кого? – спрашивает Зиана.

– Здесь есть кое-кто еще, кроме нас, – говорит Коул. – Ну, по крайней мере, виртуально.

– Ааа, – протягивает Зиана и достает из кармана куртки пару очков, какие обычно используют летчики, с блестящей хромированной оправой и желтыми линзами. Растянув резинку, она натягивает их на голову и смотрит на меня.

– О, привет… Боже, как же ты похожа на Лаклана.

– Да, – соглашаюсь я. – Мы родственники. Это сложно объяснить. Я получила твое сообщение с просьбой приехать сюда и остановить Агнес.