Этот прекрасный свободный мир... - [21]

   -- Спасибо. Выше всяких похвал. Но я бы хотел встретиться со своими товарищами по несчастью... У нас общая беда... Что с ними?

   -- О них заботятся так же, как и о вас -- это наш долг. Но, поверьте моему опыту, вам не стоит видеться с ними. Чем скорее вы окунетесь в наш мир, тем быстрее и легче пройдет адаптация. Прошлое не вернуть. Потом, когда ваша жизнь наладится, вы сможете общаться со своими земляками, но сейчас это лишь усугубит чувство утраты и боль. Я понимаю ваши чувства, коллега, я сам шесть лет назад потерял семью -- автомобильная катастрофа, знаете ли... Тогда я понял, что лучший способ борьбы с горем -- это работа. Когда вы увидите наши операционные и аппаратуру, вы придете в такой восторг, что ваша боль станет меньше. Нет-нет, не возражайте, я ведь уже прошел через это. Не скажу, что боль исчезнет совсем, но переносить ее станет легче... а когда-нибудь от этой боли останется только легкая грусть... Вы не хотите посмотреть наш госпиталь?

   -- Да, пожалуй... Когда я смогу приступить к работе?

   -- Хоть завтра, -- сообщил врач. -- Хотя нет, сначала вам надо зарегистрироваться в сети, привыкнуть к нашим компьютерам -- ну, объясните мне, как вы можете работать на клавиатурах QWERTY? Они же медлительнее улиток! А еще у нас другая система измерений, кажется, у вас она называется СИ. И у нас нет телевидения -- вместо него мы пользуемся сетью. Футбола у нас тоже нет, но есть другие развлечения, не менее... нет, все же намного более захватывающие!.. Что бы еще рассказать?.. Ах да, чуть не забыл. Вот это ваше удостоверение личности, -- Милфорд смущенно улыбнулся и положил на стол раскрытый ошейник.

   -- Но это же...

   -- Ну что вы, прежде всего это прекрасное средство связи и знак, что вы находитесь под защитой государства. Вы не адаптировались в нашем обществе, вам необходима постоянная помощь и поддержка. Вот когда вы освоитесь, этот знак можно будет снять... Давайте, я вам помогу, сами вы не справитесь, -- с сухим щелчком ошейник закрылся на шее хирурга, и Милфорд удовлетворенно откинулся на спинку кресла. -- Ну вот, теперь я за вас спокоен. Так как, мы идем смотреть госпиталь?

   Беседа с инженером протекала так же, но легче. Этот попаданец не имел жены, а с отцом порвал еще десять лет назад.

   Два нумера вошли в свободный мир, этот мир заглотил их и не поперхнулся.

***

   Дождь давно закончился, но клетка никуда не исчезла, как никуда не исчез стыд людей, которых нагими выставили посреди людной толпы. Конечно, толпы не было -- были сотни окон огромного здания, чем-то напоминавшие любопытные и жадные глаза. Пат скорчилась, пытаясь прикрыться ладошками -- отчаянная и бесполезная попытка. И еще та девчонка из упавшего вертолета, единственная выжившая... Кажется, ее звали Джен. И другие... Слава Богу, хоть беременной женщины в клетке не было... А еще не было мальчишки и, вроде бы, двух мужчин, которых Шеннон не запомнил.

   Роберту хотелось закрыть глаза и взвыть от стыда и беспомощности, но вокруг и так было слишком много всхлипов, стонов и тихой, с оглядкой, ругани...

   -- Встать! -- резкий приказ заставил вздрогнуть. Солдаты, только не с автоматами, а со странными прутьями, чем-то напоминавшими стеки. Что это такое, Шеннон понял, когда один из солдат коснулся его плеча. Просто коснулся, но Роберт взвыл -- электрический разряд был силен, так что молодой человек пошатнулся.

   -- Строиться! Руки за головы! Ты, ты, ты и ты -- шевелись!

   Их вновь сортировали, быстро и грубо, подкрепляя слова электрическими разрядами. Роберт дернулся на крик Пат и сразу же получил еще один удар.

   -- В строй!

   Две шеренги. Длинная -- там, где Пат. И короткая -- менеджер "Локхида", Джек, Джен и Роберт.

   -- Бегом -- марш!

   Прочь из клетки... Бегом между решетками... все быстрей и быстрей... А потом две цепочки разделились. Пат и остальных гнали в здание, а Роберта и его спутников кругами по двору.

   -- Быстрей! Еще быстрей! Выше колени! Шевелись! -- и разрядами по спине.

   -- Стоять!

   Менеджер "Локхида" согнулся, постарался ухватиться за решетку... Его дыхание было хриплым, нет, даже не хриплым, а каким-то свистящим, почти мяукающим, как будто у него в легких поселился целый выводок кошек -- если бы Роберт столкнулся с подобным дома, он бы немедленно обратился к врачу.

   -- Встать прямо, идиот!..

   Струя краски ударила в грудь менеджеру, вырисовывая на теле неровное белое пятно.

   -- Повернись!

   И еще одно такое же пятно на спине.

   -- Тебя зовут Вайт! Понял?! Я спрашиваю, понял, кретин?!

   Джеку досталось два коричневых пятна. Джен -- желтые. Роберту -- зеленые. Вместе с новыми именами.

   А потом их опять загнали в клетку -- другую, меньшую, чем прежняя. И закрыли.

***

   Жизнь в клетке... нет, не жизнь -- существование, и даже существованием это назвать было нельзя. Со скотиной на ферме наверняка обращались лучше.

   Их кормили раз в день, просто швыряли металлические миски с безвкусной массой, почему-то называемой "овсянкой". Поймал -- повезло. Ну, а если не поймал -- миска летела на бетон, так что половина или даже большая часть серой массы вываливалась на покрытие. Есть хотелось постоянно... А еще очень хотелось пить... и спать... Иногда им удавалось забыться на пару минут, но тогда их поднимали прикосновениями разрядника или ударами мисок по прутьям решетки. Ночью же их сводило с ума журчание воды. Сначала они искали ее, а потом поняли, что это только звукозапись. Воду не давали, но раз в день их мыли из шлангов, и тогда можно было попить, если удавалось поймать ртом струю воды. А еще вода скапливалась в неровностях бетона, и тогда можно было пить из лужи... словно зверю.