Этот добрый жестокий мир - [33]
— Это аномалия, — объяснял Корда. — Естественно, это необъяснимо… В таком далеке от Земли. Да и от остальных планет тоже. Здесь принимаются все сигналы. Голосовые, по крайней мере, насчет других я не знаток. Здесь слышно, — вдохнул со скрежетом, — все, о чем говорят в пространстве. Причем почти без временного разрыва.
— Отчего станция… отчего ее з-забросили?
— Никто ее не забрасывал. Когда я приехал, тут уже дежурили. Просто… кто здесь был, те не болтают.
— Она… засекречена?
— Да нет. Говорю же — не болтают.
— Расскажете… — она опять забыла слово, но Любен понял.
— Расскажу. После.
Корда с хозяйским видом устроился в кресле, нацепил наушники, развернул карту в большем масштабе — у людей зрение слабее, чем у вентийцев.
Шивон всматривалась в крохотные светящиеся точки, перемещающиеся между звездами. Точно — ЦУП здесь и остался. Маяк не маяк, а одна большая диспетчерская. Она проводила пальцем по линиям, отыскивая планету. Ага… Вот они. А вот у одной из соседних планет проходит корабль. Тут карта темная — мало кто путешествует по этому забытому уголку Пространства. А вот дальше — скопления движущихся огней. Шивон присела в одно из пустых кресел, неотрывно глядя на карту. Молчала — на сей раз не потому, что не хватало слов, а чтоб не спугнуть чудо. Любен сосредоточенно вслушивался, прикрыв глаза и обхватив голову руками.
Внезапно он заговорил:
— «Эйр Галакси-ЗВв-Ббб», говорит диспетчерский центр планеты Фар. Я вас слышу. Я вас слышу, «Эйр Галакси». Вы попали в занос. Не исключено, что из-за этого у вас проблемы со связью. Если будете держаться на двадцать градусов влево, скоро выйдете из зоны заносов. Не за что, «Эйр Галакси».
— Старинные маяки повыключали, когда появились GPS-навигаторы, — говорил Корда за кружечкой в следующую ночь. — Но навигаторы не всегда работают. Иногда самая лучшая техника отказывает. Иногда человек просто не в состоянии ее использовать. И тогда он будет чертовски рад лучу маяка. Обычно у них там, у голосов… все в порядке. Сами разбираются. Но иногда нужна наша помощь.
— Диспетчерский центр?
— Ну, я мог бы представиться ЦИСом, — хмыкнул Корда. — Но тогда к вам будут вопросы.
— А что… до сих пор их нет? Те, кто просил подарок у Санта-Клауса. Они про вас… они…
— Знают?
— Да.
— Ну, так они и про Санта-Клауса знают, — Корда улыбнулся, а потом посерьезнел: — Что вас довело до синдрома? Допереводились?
Значит, Корда думает, что у нее СНИЯ — синдром негативной интерференции языков. С лингвистами часто случается.
— Это не синдром. Это… я не могу рассказать. Я болела.
То, чем она болела, и то, что каким-то образом выздоровела после «речевой» заразы, и даже то, что ее напарник до сих пор спал на какой-то из баз в анабиозе, — все это было собрано в одно досье, лежащее теперь за семью замками.
— Заедает. Иногда.
— Это пройдет, — мягко сказал Корда.
Сидящий с ними рядом инженер встал и расплатился, буркнув, что «пора на вахту». В пабе осталось еще человека два.
— Какой породы… нет. Какой модели ваши тра-дукторы? — спросила Шивон.
— «Сагиттариус»-15.
Все известные языки… но сколько она услышала неизвестных за те несколько минут в наушниках?
— Их не хватит, — проговорила она медленно. — Людей не хватит. Там столько голосов… У вас тут с ума не сходят?
— Нет. С ума сходят от молчания.
Через десяток местных дней на шахте случилась авария, двух шахтеров ранило, и Корду вызвали в фельдшерский пункт. Вышел он оттуда усталым и спросил у Шивон:
— Хочешь побыть стажером?
Она сперва кивнула, а потом спохватилась:
— Не могу. Говорю… плохо. Особенно если волнуюсь.
Со своими она говорила, чуть запинаясь. С Кордой могла проболтать четверть часа и ни разу не замяться. Но в ответственные моменты речь застревала в горле, не желая выходить.
— Переключитесь в письменный режим, да и все…
«Эйр-Галакси 18-В204, разрешаю посадку на пятой площадке, как поняли?»
«…выйдешь за меня замуж? Я плохо слышу, тут паршивый сигнал! Отвечай громче, пожалуйста! Выйдешь?..»
«Всем кораблям девятнадцатого сектора: ожидаются заносы. Если вылет не срочный, рекомендую остаться на орбите».
«…сижу на этой заправке уже лет сто. Сюда никто даже не летает. Топливо кому-нибудь не подкинуть? А то ж оно у меня прокиснет. Эй, кто-нибудь, ответьте?»
«…с бертийцем. Нет, ты представляешь — бер-тиец? Это ж как надо извернуться…»
«Это «Восток», начинаю стыковку, подтвердите…»
Боевое крещение у нее случилось через несколько земных дней. Хотя здесь считать время по-земному получалось хуже. Через какофонию голосов пробился один, отчаянный.
«Мэйдей, мэйдей! Я «Имлерран», Гаэллин, статус га'анн, регистрационный номер — 4367. Попал в занос, терплю бедствие. Мэйдей, мэйдей. Всем кораблям в зоне доступа, попал в занос, терплю бедствие…»
Шивон проследила за сигналом. Вот ты где у нас, красавец… Судя по номеру и статусу — частный корабль, далеко же его занесло от дома…
Она сглотнула. Включила на терминале гаэллинский традуктор.
«Имлерран», это диспетчерский центр планеты Фар. Что у вас случилось?»
Отчего-то было обидно, что говорит за нее механический, чужой голос.
— Диспетчер! Великие звезды, спасибо. Система ориентации отказала. Пока пытался найтись, растратил топливо. Не могу ни с кем связаться. Координаты спутаны. Скоро… все системы отключатся…»
Мелкий бес Недотыкомка, писарь тайного приказа в Кащеевом царстве, сделал ставку на богатыря Ивана-Дурака и едва не поплатился вострой своей головенкой. В те далекие трудные времена, когда коты еще ходили босыми, принцесса Перепетуя отправилась в Разбойничий Лес, совершенно не задумавшись о последствиях. А природного таланта, коим обладал начинающий поэт Элам, оказалось явно недостаточно, чтобы обратить на себя внимание могущественного главы Ордена Виршетворцев…Впрочем, что мы вам рассказываем. Читайте сами!Роман Злотников, Сергей и Элеонора Раткевичи, Майк Гелприн и другие друзья, коллеги и ученики замечательного русского писателя Михаила Успенского в сборнике фантастических произведений, посвященных его памяти!
Феду считали ведьмой из-за характерного родимого пятна на теле. Ведь именно к Феде пришла нявка, которая когда-то была ее сестрой Люрой, а ожившие мертвецы просто так не приходят. И попробуй докажи, что дело тут не в твоих колдовских чарах… Когда наступает очередной апокалипсис, из глубин океана выходят чудовищные глефы, разрушающие все, до чего смогут дотянуться. И перепуганным насмерть людям нет никакого дела, что эти подводные монстры и симпатичные ласковые дальфины – одно и то же. И уж тем более никому нет дела до происходящего в душе такого странного существа… В сборнике участвуют Сергей Лукьяненко, Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Владимир Васильев и другие писатели, в том числе победители конкурса рассказов по уникальным мирам лучших фантастов Европы Марины и Сергея Дяченко.
Как выжить после глобальной катастрофы? На земле, опаленной огнем ядерной войны, затонувшей, покрытой коркой льда? Как уцелеть самому, спасти своих родных и близких, поднять из пепла цивилизацию? Какие стратегии выживания применить? Об этом на страницах антологии «После апокалипсиса» размышляют ведущие российские фантасты Олег Дивов, Вячеслав Рыбаков, Кирилл Бенедиктов, Леонид Каганов и многие другие.
Трудно поверить, но прошло уже десять лет, как ушел от нас Кир Булычев…На его добрых и мудрых книгах выросло и возмужало несколько поколений читателей. Истории о гостье из будущего Алисе Селезневой, космическом докторе Павлыше, простоватых, но поразительно везучих жителях русского городка Великий Гусляр сопровождают нас всю жизнь — от младенчества до весьма зрелого возраста. Но время идет, любимые книги читаны-перечитаны, а ведь так хочется узнать, что было с их героями дальше…Этот сборник дарит читателям уникальную возможность заглянуть за пределы, казалось бы, давно завершенных историй.
Подвиг и предательство — две стороны одной монеты. Вопрос только в том, кем и ради чего жертвует человек. Собой ради благой цели или близкими людьми ради выгоды. И кем его потом запомнят в веках: спасителем мира или инициатором геноцида, отважным первопроходцем или сумасшедшей обезьяной с гранатой, прекрасным рыцарем или подколодной змеей. Ведь от величия до подлости порой остается всего один, маленький шаг. Недаром они прячутся под одной обложкой…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.