Это внутри. Рецидив - [89]

Уильям обращался больше к себе, чем к нему. Собственный голос звучал непривычно громко — левое ухо было все еще заложено. Уилл вздохнул и, потянувшись, полоснул по веревке ножом, содрал ослабевшую петлю с рук.

— Надо уходить, — бросил он через плечо. — Сейчас полыхнет.

Взглянул на ровные ряды голубых инъекторов и снова взял бутыль. Мужчина поднялся на ноги, опираясь на стену и встал, разминая руки.

— Где Янг? — прозвучал тихий вопрос.

— Это ты про Птаху? — криво ухмыльнулся Уилл. — Стараниями его и его псов через пару часов здесь разверзнется ад. А наш босс видно, надышался клея, если думает, что все получится уладить переговорами… Мне лично эта херня надоела, — он со злостью швырнул лежащий рядом кейс на пол. — Я сваливаю. И тебе советую.

Мужчина подошел к выходу, оглядел улицу.

— Где? — снова спросил он. — Надо задержать его.

— Нет, — резко обернулся Уилл. — Я и так сделал все, что мог! Лаборатории больше нет, материалы сгорели, меня второй раз они не получат!

Он стиснул пистолет обожженной рукой, не веря, что говорит это незнакомому парню из подвала. Оправдывается перед ним, или перед самим собой… И подсознательно ждал вопроса: «Так это из-за тебя все?!»

— Где Янг?

Уилл запнулся, поняв, что этого чудака совершенно не интересуют его откровения.

— Где-то на Манхэттене, — собравшись с мыслями, выдохнул Уилл, — Я слышал, на пересечении сто девятнадцатой и второй, есть частный спортзал, где встречались эти ублюдки-«избранные».

— «Избранные»? — эхом отозвался белобрысый и скривил губы в едкой усмешке. — Так он это называет… — поднял глаза и решительно сказал: — Это ведь жилой район. Я должен его остановить. У тебя есть мобильник?

— Конечно нет, — фыркнул Уилл.

— Сто девятнадцатая… — свел брови мужчина. — Я бегу туда, а ты позвони в полицию, хотя бы с автомата. Запомни: Лорейн Фокс. Она — чуть меньшее дерьмо, чем все остальные. Говори только с ней.

Он подошел, помедлив, взял из распахнутого кейса один светящийся шприц, подержал его двумя пальцами, как ядовитое насекомое, потом, что-то решив, зажал в руке и направился к выходу.

— Куда ты? — помимо воли шагнул за ним Уилл. — Подожди, идиот! Ты не сможешь ничего сделать!

Тот обернулся.

— Птаха там не один, — попытался вразумить его Уилл. — И у них куча оружия! Эй! — громче крикнул он, видя, что парень уходит, не дослушав, — Да стой ты…

Уилл оглядел инъекторы и выбрав нужный, догнал и схватил белобрысого за плечо.

— Возьми лучше этот, — он быстро взял его за руку, забрал шприц и вложил новый. — Дозы хватит на три часа.

Уилл вернулся на склад. В воздухе стоял резкий запах спирта из открытой бутыли. Он поднял ее и щедро полил кейсы и ящики, оставил узкую дорожку до дверей и щелкнул зажигалкой. На этот раз жаркий лепесток загорелся сразу.

— Хватит…

Это слово звучало в голове, само собой выходило изо рта, как шипение парового котла, доведенного до предела давления. Уилл заставил себя заткнуться — не хватало еще, чтобы приняли за психа.

Он прошел быстрым шагом пару кварталов, прежде чем осознал, что рука до сих пор стискивает пистолет, а другая напоминает одну из картинок для отсева с медицинских курсов излишне впечатлительных: сплошь гарь и засохшая кровь. Если не шевелиться, боль почти не ощущалась, только онемение. Его могли остановить в любой момент: видок был тот еще… Хотя кого теперь таким удивишь, — усмехнулся Уилл, оглядев улицу. Где-то кричали, скрипели тормоза машин, вдруг густо запахло дымом. Далекий, смешавшийся вой сирен и одиночные выстрелы гнали его по улице.

Пусть какие-то придурки пытаются спасти мир и что-то в нем менять. С него хватит. Уильям Гловер собирается переставлять ноги до тех пор, пока не окажется на другой стороне гребаной планеты.

С него. Хватит.

Уилл остановился у блестящей стены уличного телефона так резко, словно его рванули за шиворот.

«Добрый день, вы позвонили в полицейское управление Нью-Йорка. Линии перегружены, ориентировочное время ответа — двадцать три минуты…»

21

Когда увидишь мой смятый след, услышишь выстрелы за спиной,

поймешь, что против меня весь свет, поймешь, что мир на меня войной,

оставь дела и запри в сундук, вели соседке кормить кота,

рассеяв выдохом тишину, иди к знакомым тебе местам.

Лови сигналы на частоте, чужие сбрасывая звонки,

(приметы: родинка на щеке и раздражающие шаги).

Ищи меня в сводках новостей, в строке бегущей, в пустом окне,

меня, продрогшего до костей, меня, стоящего в стороне.

Меня, потерянного в себе и вечно спорящего с тобой,

пускай меняется континент и пояс движется часовой.

Пускай плывут под водой киты, а буревестник взлетает вверх,

пока ты видишь мои следы, пока не продан последний смех,

иди за мной, отыщи меня, в открытом космосе, среди льдин,

от бега быстрого пусть горят глаза и щеки, и нет причин,

чтоб защищать меня от судьбы и слепо следовать по пятам.

И пусть на куртке осядет пыль, и пусть ботинки сотрутся в хлам,

пока ты веришь в меня — я жив, и пусть тебе говорят, что я —

всего лишь сказка, безумный миф, мозг пожирающий страшный яд,

пускай меня отрицает свет, пусть от меня отказался бог,

пусть я безмолвен, и глух, и слеп, и с губ слетает последний вздох,