Это внутри. Рецидив - [32]

— Да-а, — выдохнул он, и на миг прикрыл глаза. — Оно здесь… Было.

С парня слетела вся наигранная лень, он подлетел к Уильяму и подставил руку.

— Еще!

— Мы еще никогда не пробовали колоть две дозы подряд, — посчитал своим долгом уведомить его Уилл.

— Да все нормально будет, — отмахнулся Птаха, — Ну!

Дождавшись кивка Бианки, Уилл оставил на коже Птахи вторую дырочку рядом с первой. Птаха потряс рукой, разгоняя кровь. Вскочил и тут же согнулся, упираясь ладонями в колени. Уилл шагнул было к нему, но парень успокаивающе поднял руку.

— Нормально! Нормально… Это просто… Как же это охрененно, — выдохнул он выпрямился. — Что вы еще пробовали делать? — ухмыльнулся Птаха. — Только бросаться мешками с песком?

Он направил ладонь в сторону сваленных у стены мешков, и они взорвались, парень закрутил песчаный вихрь смерчем, раскрыл ладони, и из поблескивающего столба протянулись ветви, поползли к ногам телохранителей Бианки. Те нерешительно попятились, оглядываясь на босса, сдвинулись плотнее, чтобы прикрыть его, однако Бианки раздраженно рявкнул что-то по-итальянски и выступил вперед, жадно глядя на происходящее.

— А с чем еще пробовали играть? — продолжал раскрасневшийся Птаха. — С водой? С огнем?..

Песчаный столб рассыпался. Парень вновь протянул ладонь, пробежал взглядом по лицам и остановился на Уилле. Гловер почувствовал, как невидимая нить касается шеи, легонько давит на нее. Это длилось мгновение, за которое он успел покрыться холодным потом. Птаха смотрел прямо в глаза Уильяму и улыбался углом рта. Нить пропала, зато из кармана выползла собственная зажигалка Уилла и вспыхнула в воздухе, заставив его отшатнуться, окончательно теряя показную бесстрастность.

Пламя разошлось щупальцами. Огненные жгуты поплыли в сторону, аккуратно обвили висевшую с потолка автомобильную шину, по подвалу потек густой запах паленой резины. Шина распалась кусками, а огненная плеть, повинуясь руке Птахи, хлестнула по стене, оставив черную метку, и пропала, когда действие «волны» вновь оборвалось.

Джованни Бианки захлопал в ладоши.

Уилл с трудом пришел в себя и закрыл рот. До этой минуты он не осознавал мощи того, что создал, и теперь казался себе тем, в кого не верил.

Богом.

Птаха стоял посреди подвала, тяжело дышал и смотрел то на тонкий след огненного бича, то на кейс с дозами у Уильяма на столе. Услышав аплодисменты, он очнулся и самодовольно осклабился, сунул руки в растянутые карманы джинсов и подошел.

— Я ваш с потрохами, босс… Если смогу брать столько, сколько захочу, — он кивнул на стол и облизнулся, как кот.

— Va bene[10], — ответил Бианки. — Обсудим условия в другой обстановке. — Он приобнял парня за плечи и направился к выходу. — Я хочу, чтобы мои доверенные люди через месяц умели все то же, что и ты.

— Все — не обещаю, — хохотнул Птаха. — Профессиональные секреты…

Уильям поморщился и снова улыбнулся. Чертов выпендрежник. Но силен, что есть, то есть. И проведенная операция, которой был так доволен мафиозный босс, это подтверждала.

* * *

Нет ничего лучше ледяного лимонада с горькими кусочками лимонной кожуры и мягкими листиками мяты, которые пристают к языку и скатываются в трубочки, разливая в онемевшем ото льда рту острую свежесть. Особенно приятно брать в руки скользкий запотевший стакан тогда, когда ладони измазаны землей и травой, по спине стекает пот и половина работы уже сделана.

«Можешь себе позволить», — говорит Оукс, садовник мистера Фостера.

Ему, наверно, уже лет пятьдесят, а в бороде вечно путаются травяные обрывки и листья, и это делает Оукса похожим на большого садового гнома. Сам он лимонад не пьет, а в перерывах «позволяет себе» выкурить половину сигареты, выйдя за границы сада. Табачный дым вредит растениям. На резонный вопрос Микки, не вредит ли дым садовнику, Оукс смеется.

Кувшин и стаканы появляются на белом кованом столике ровно в десять тридцать утра. Помощник мистера Фостера, как и хозяин поместья, не любит жару. Скривившись от резкого визга пилы, он спешит скрыться в доме. Солнце, проходя сквозь лимонад, красит кружево стола в яркий желтый, кувшин сияет как лампочка, манит уставших работников, показывая, что пора отдохнуть.

— Можешь себе позволить, — широким жестом указывает Оукс, словно это от него зависит появление кувшина на столе. Микки вытирает мокрый лоб и улыбается.

Он начал подрабатывать у мистера Фостера, как только сошел последний снег. Сначала только по выходным. Сразу после того, как Микки заканчивал развозить газеты, он приезжал к воротам поместья и пристегивал велик к кованой ограде. Приводить в порядок большой сад Микки нравилось. Нравился Оукс, с которым они сразу нашли общий язык, нравился запах скошенной травы и прелых листьев. Даже чистка маленького пруда от тины и слизи обернулась не таким противным делом, как показалось вначале.

В углу большой поляны Микки нашел гнездо землероек. Оукс сказал, чтобы мальчик не трогал зверьков, потому что они едят вредителей. Микки обрадовался, что не придется разрушать чей-то дом, и потом часто замечал в траве крошечные серые комочки, спешившие по своим делам.

Микки видел Уэба Фостера редко: когда приходил в оранжерею рисовать Капитана или получая плату. Иногда Микки встречал старика в гостиной, пробегая в ванную на первом этаже, чтобы вымыть руки и переодеться. Однако стоило установиться теплу, как Фостер оставил свое затворничество и стал выезжать в сад. Иногда он читал книги, надевая толстые очки в золотистой оправе, но чаще просто сидел, задумчиво глядя на качающиеся ветви сосен.