Это ошибка - [6]

Седьмого января нас пригласила Любовь Петровна в гости. К тому же в этот день у Гриши был выходной. Мама тоже обещала приехать. Они дружили с Любовью Петровной. Гриша был единственным ребенком в семье, так же как и я. Поэтому гостей на семейном ужине было немного. Все свои. Небольшой кружок из родителей и нас. Дети сразу были затисканы, завалены подарками. Я слушала о том, где что хочет посадить в этом году на даче Любовь Петровна. Она решила выписать какие-то экспериментальные огурцы, которые должны были дать большие урожаи. Гриша пообещал помочь накрыть парник. Вроде все было как раньше. Мы часто так вместе собирались. Только что-то изменилось. Я смотрела на всех словно другими глазами.

Вот, мама устала протерла лоб. Ее уже утомили рассуждения про огурцы. Тимофей Васильевич спорил с Артуром, моим отчимом. Гриша все время смотрел в телефон. На первый взгляд, мы похожи на картинку из журнала, а если копнуть дальше… Все это фикция. Обман. Им неинтересно друг с другом. Здесь никому не интересно. Мы здесь собрались, потому что выполняем повинность. Так надо, вот и мучаем друг друга. Только ради чего? Ради детей? А правильно мы делаем, что воспитываем их в такой атмосфере? Где нет места сказки, а лишь ее грубая подделка. Но мы старались ее поддерживать как умели. Наверное, это тоже не так и плохо.

Мы уже собрались домой. Даже вниз спустились, когда Лика вспомнила, что забыла телефон, а Ваня вспомнил про оставленные варежки. Они наперегонки побежали на вверх. Я с Гришей осталась дожидаться их около подъезда.

— Хороший вечер. — я начала разговор, чтоб нарушить молчание.

— Хороший. — смотрит на меня насмешливо. Когда-то у меня сердце замирало при виде этой улыбке. А сейчас? Нет. Это грустно. Грустно понимать, что любовь ушла. А что у нас с ним осталось? Уважение? К сожалению, уважения тоже нет.

— Может…

— Мне интересно, насколько хватит у тебя терпения. Улыбаешься мне, матери, вся такая идеальная. Вот смотрю на тебя и думаю, тебе все равно или ты мазохистка? Может стоит проверить? Вдруг окажется, что я о тебе много не знал.

— Дурак ты, Гриша. Если я тебе противна, взял бы и подал на развод.

— Ты мне не противна. Просто все прошло. Я хочу перевернуть страницу, но не могу.

— Почему?

— Помнишь, тот день, когда я вернулся? Тебя увидел, Лику. А теперь вспомни, что я тебе тогда сказал.

— Что ты нас никогда не бросишь. — ответила я. — Хочешь сказать, что ты поэтому не подаешь на развод?

— Я никогда не нарушал данное слово, не хочу нарушать сейчас.

— Какой ты принципиальный. — я отвернулась. Пойти покричать на деревья что ли? Или их поколотить, как советовали в статье.

— Какой есть. — Опять звонок телефона. Гриша посмотрел на меня, поморщился, но поднял трубку. — Уже выезжаю. Все потом.

Ревность и обида. Пусть и нет у меня тех чувств, но он мой муж. А в голове всплывали фразы из статьи. Человек не может принадлежать другому. Тогда зачем было сходиться, если мы все такие независимые? На глазах выступили слезы.

— Мне нужно…

— Только не надо врать. Но на развод я не подам.

— Дело твое. — Гриша пожал плечам и пошел к машине. По дороге он обернулся. — Вы ведь доберетесь сами?

— Доберемся. — Пусть лучше едет, иначе расплачусь. А слезы он видеть не должен. Это неправильно. Так говорят психологи.

Гриша уехал. Я вытерла слезы, как раз когда вернулись дети. И вот я опять улыбалась. Вру, что папу срочно вызвали на работу. Вокруг все так красиво, мелькают огни. Едут машины. Мы в автобусе. Я смотрела на окружающую меня красоту и чувствовала, как в душе сжимается комком одиночество. Вроде рядом дети, а я все равно чувствую одиночество. Как будто я потеряла часть себя. Он хочет перевернуть страницу, но не может из-за данного мне раньше слова. Глупо. Праздник. Я же второй праздник встречаю в слезах. Разве так можно?

Глава 4

Конец января. Мой день рождения. Все это время я продолжала жить, старательно отводя глаза. Он переписывался с ней не скрывая. Мог и разговаривать по телефону с ней при мне. Уезжал по первому звонку. Нервы были на пределе. Плакать в ванной дурацкий совет. Не помогает. Может, стоило с деревьями поругаться пойти? Пока еще до этого уровня не дошла. Дневник писать не вышло. Дальше «Мне обидно» и «ненавижу» я не продвинулась. Хотя опять плакала. Но плакала я когда никого не было рядом. Для всех я продолжала улыбаться. Успешная, жизнерадостная женщина, у которой все хорошо. Дома всегда приготовленный ужин. Уроки с детьми выучены. Проблемы? Я все решу сама. Нужно вызвать сантехника? Вызову. Слетели все настройки на телевизоре? Я все налажу. Мои проблемы останутся при мне. И пусть я валюсь без сил на кровать, часто пустую. Но должно же все это когда-то закончится.

День рождения. В какой-то песни были слова, что это грустный праздник. Утром меня поздравили дети. Ваня подарил сделанную из бумаги открытку. Лика сплела браслет из бисера. Красивый. Такой не стыдно и как украшение носить. Золотые у нее руки. Я так не умею. Ни вязать, ни рукодельничать. Только готовлю неплохо. Гриша работал в ночь, поэтому он еще не вернулся. Можно было гадать поздравит или нет. Я запрещала себе надеется. Но то и дело начинала думать: поздравит или нет.