Это не сон - [21]

– Я не знал, что она на этом же поезде… У нее нет с собой ее обычного телефона.

Я смотрю на говорящего Марка и с большим трудом сдерживаю слезы.

– Нас срочно вызвали домой, – он смотрит на проводника.

– Мне нужно к Бену, Марк.

– Я знаю. Всё знаю, любимая… – Марк вновь поворачивается к проводнику: – Наш сын попал в аварию в Девоне. Сейчас его оперируют. Нам позвонили из полиции, но мы не знаем, что в действительности произошло.

– Боже мой… Мне очень, очень жаль.

Выражение лица доктора тоже меняется, и он пристально смотрит мне в глаза.

– Вы, должно быть, в шоке. И в отчаянии…

Теперь я действительно с трудом сдерживаю рыдания. Почему-то мне не нужна эта его доброта – она делает всё еще хуже.

– Нам необходимо добраться до Девона. Последнее время моей супруге было очень тяжело. Множество потрясений, которые она испытала еще до этого….

Марк говорит очень мягким, «докторским», голосом, а мне хочется, чтобы он замолчал. Может быть, он и пытается убедить их не давать делу официальный ход, но я не хочу, чтобы Марк продолжал.

Я… не хочу… чтобы он… продолжал.

Достаточно того, что они знают о Бене.

Я не хочу, чтобы они узнали, что случилось прошедшим летом. О том, другом, потрясении…

Я закрываю глаза, и на мгновение в памяти оживает вся эта сцена. Алый цвет. Кровь, покрывающая мои руки…

Глава 7

В недалеком прошлом

Первое, и самое сильное, потрясение было как гром среди ясного неба. Как взрыв.

Ба-бах.

Его последствия оказались необычайно жестокими, и их можно было ощутить почти физически. Как будто ты на бегу огибаешь угол здания, улыбаясь навстречу солнцу, – и вдруг врезаешься прямо в стену.

Еще совсем недавно мы обсуждали на берегу проект кулинарии, и моя обычная жизнь становилась гораздо счастливее, полнее и интереснее, и всё это благодаря Эмме… Что же случилось потом?

Неожиданно всё было раздавлено – разбито, как стекло, гладкое и блестящее в один момент и просыпающееся сквозь пальцы на пол острыми и злыми осколками в следующий. Всего одно мгновение – и вот уже на моей кухне сидела и внимательно разглядывала меня женщина из полиции. Она хотела, чтобы я всё повторила еще раз – всё с самого начала.

Но вся проблема была в том, что мне этого вовсе не хотелось. Только не это.

Я закрывала глаза и видела всё вновь. Алый цвет. И я совсем не хотела еще раз испытывать давление на грудь – это странное ощущение, источник которого находился как бы вне моего тела, как будто меня вообще не было: ни в этой комнате, ни на месте случившегося, ни во всей этой истории.

Детектив-инспектор Мелани Сандерс прочистила горло, я открыла глаза и перехватила ее взгляд, направленный на место возле окна. Она всё еще ждала, а я всё еще молчала.

«Так вот что значит настоящее потрясение? Когда ты как бы оказываешься вне своего тела? Когда ты наблюдаешь всё как бы со стороны, а не проживаешь это?» – размышляла я.

– Поверьте, очень неприятно вновь беспокоить вас, миссис Эдвардс, но мне надо обговорить с вами пару вещей.

После этого инспектор Сандерс задала несколько вопросов, и я поняла: она хочет, чтобы я еще раз рассказала ей всё в мельчайших подробностях. И я в конце концов сделала именно это. Медленно вернулась в комнату, в настоящее, и еще раз повторила ей всю эту гребаную историю.

* * *

Как все мы проснулись необычно рано из-за этих флагов. Часы на туалетном столике показывали шесть часов утра, а Бен уже стоял возле нашей кровати.

– Мамочка, там возле нашего окна дядя с лестницей.

Рассказывая, я повернулась к окну на кухне и ясно представила себе, как тогда отдернула шторы наверху.

Оказалось, что это был Алан – председатель нашего местного совета. Некоторые из украшений к ярмарке успели за ночь упасть. Я вспомнила, как помахала ему, будучи еще в халате, зевнула и подумала, что рядом с ним нет никого, кто подержал бы лестницу. После этого я тоже решила начать свой день пораньше. Так что в девять часов уже шагала по деревне и отмечала сделанное галочками в своем небольшом черно-белом планшете, радуясь тому, что погода, хотя и достаточно ветреная для палаток, была, по крайней мере, сухой.

«Я была счастлива. Я была абсолютно спокойна».

Это я заставила их зафиксировать во время того самого первого допроса.

«Со мной всё было в порядке».

Я еще раз рассказала детективу-инспектору Сандерс, что ярмарка каждый год начинается в два часа дня, и меня в тот день волновал только конкурс по уничтожению рояля – настоящий кошмар с точки зрения возможных травм. Наша страховая компания была от этого не в восторге, поэтому я заставила организаторов еще дальше отодвинуть ограждения, а в остальном всё было прекрасно.

– Так это была ваша идея, чтобы мисс Картер сыграла роль гадалки? – Инспектор Сандерс достала из сумки записную книжку и теперь просматривала свои записи. Книжка оказалась не похожа на маленькие и изящные блокнотики, которые видишь в кино, – она была довольно большой, такие обычно используют журналисты.

– Да. Послушайте, я всё это уже говорила вашим коллегам вчера вечером. Я вообще не понимаю, почему все так интересуются этой палаткой гадалки. Ради всего святого – вчера была ярмарка. Люди хотели веселиться. Это была просто