Это не наша война - [7]

(история из жизни)

Деревня называлась Зелёные луки. Фигурировало ли в названии оружие или это касалось луга, привольно раскинувшегося за аккуратными домиками, на котором паслась домашняя скотина, выяснить не удалось, так как не вовремя выглянул гоблин — сельские жители недоверчиво отнеслись к маленькому зеленокожему существу с большими ушами. Конкурировать по шкале опаски и неприязни с гоблином мог ещё тролль, мощная фигура которого с неизменным успехом вводила в ступор разнокалиберных сельских богатырей и увальней. В этих краях были редки представители тёмных рас — одно время их упорно выживали с этих земель.

Но обаяние эльфов не позабылось. Вот и сейчас Листочек, сидевший свесив ноги на краю повозки, привлёк внимание румяной девушки, молоденькой, но уже довольно фигуристой, нёсшей на плече бурдюк с водой.

— Здравствуй, красавица, — улыбнулся эльф, махнул рукой, останавливая повозку. Стрелки бровей у девчонки восхищённо взлетели. — Не подскажешь, как нам доехать до постоялого двора? А то видишь, как быстро вечереет, — указал на зависшее над горизонтом покрасневшее от натуги солнце. — Нам, усталым путникам, так необходим жаркий очаг, уют, чистая постель… — он ещё раз поощрительно улыбнулся.

— Вот там, — указала сражённая подобным вниманием девица; голос её предательски дрогнул — чудесное видение не исчезало, не растворялось в опускающихся сумерках.

Ройчи, сидевший на козлах, улыбнулся, одобрительно окинул девушку взглядом, покачал головой. Селяночка застыла столбиком, качнула глазами по фигуре мужчины, уважительно поджала губы, и вновь, как магнитом, притянул её взгляд эльф. Зелёные бездонные глаза, смотрящие так внимательно… так участливо… так тревожно… так требовательно…

— А то садись, подвезём в обратную сторону, нет хуже дракона, чем эльф, — раздался сварливый голос, разрушая очарование мечтаний. — Ты уже половозрелая, успеете, гм, пощекотать друг друга. Ты щекотку боишься, самочка дракона? — Худук вошёл в раж.

— Да, — девушка ошеломлённо смотрела на мерзкое существо, с нежных щёчек схлынул румянец, уступая место бледности.

— А отец, братья есть, любители жареных эльфов?

— Есть… То есть…

— Не-е! — категорично протянул гоблин, — Нам с тобой не по пути. Правда, Листочек? Зачем тебе такой родственник, продолжатель неподражаемого эльфийского рода в этом селе, которого, только он подрастёт, тут же сожрут эти добрые крестьяне?.. — Эльф хмурился, но молчал, видимо считая ниже своего достоинства вступать в столь проигрышную дискуссию. — И правильно сделают, между прочим! Вырастит этакий полуостроухий сердцеед, перепортит все генеалогические древа деревни, что тогда делать, кого бить, чьи локти кусать? Ступай, девица, своей дорогой, забудь этого недостойного, — со всей обходительностью умудрённого опытом пожилого отца обратился гоблин к селяночке. — Нечего искушать нашего болезного товарища. А то он и так возбуждён, щас на меня набросится, поганец, с нехорошими мыслями, семя дракона бьёт ему в голову. Трогай, Ройчи.

Девушка в полном смятении продолжала стоять у дороги, глядя вслед фургону. Какой… многословный, не человек, а умеет говорить разные слова — вроде говорили, что на юге есть такая… птица, что ли?.. На цепь бы его — чтоб не сбёг — и в трубу, сажу чистить ушами. Вот эльф… Настоящий — это да! Вроде ещё кто-то был в повозке…

А в это время в повозке «общение» и не думало прекращаться, причём круг внимания к данным дебатам даже расширился. Ну, разве что кроме Рохли, который спал и, как уже известно, только в этом состоянии не хотел есть. Хотя тоже не факт.

— Да, обделено ваше мерзкое племя радостью умения видеть красоту, наслаждения цветами жизни, сопереживанию прекрасного…

— Ну да, ну да, такой я плохой, весь в маму и папу, — не стал оправдываться Худук. — Но я же не виноват, что выродился у дракона прямо из задницы. Представляете, как там было страшно! — жалостливо воскликнул, сморщив и без того будто скомканную рожицу.

На этот аргумент сложно было что-либо возразить.

Человек рассмеялся, эльф отвернулся — общение с гоблином ему нравилось гораздо меньше, чем общение с прекрасным полом. Если вообще уместно подобное сравнение.

— Худук, не переигрывай, — вылез наружу гном.

Вообще, вся компания уже привыкла к выходкам гоблина. Его шутки — если только можно было использовать это милое слово — были злые, коварные, порой переходящие границы допустимого в разумном обществе, но… Но таков был Худук, яркий представитель своего племени. И, как говорится, хоть драконом его бей, а вряд ли исправишь. Впрочем, это не мешало с интересом прислушиваться к словесным баталиям. Даже Рохле. Даже объекту насмешек. Чем не развлечение в дороге? Другое дело, что доставучий язык Худука часто был предметом скандалов, разборок и прочего мордобития с местным населением. Люди (а также представители большинства разумных рас) с непониманием относились к чувству юмора гоблина. Разве что пресловутый дракон, с которым им пока так и не удалось пересечься, в силу своей флегматичности и размеров вряд ли обратил внимание на подобные комариные злобно-словесные укусы.