Это настигнет каждого - [15]

Эльвира принимает гостей в уютном салоне. Сэндвичи. Вино. Красивая женская грудь. Уникальные в своем роде превращения. За одноразовое вспомоществование в размере 50 фр. Никто не пожалеет, что помог Эльвире.

Фонарик погас; в руке у Матье осталась карточка. (Позже она пропала; вероятно, он ее машинально выбросил.)

- А вы в этом доме привратник? - поинтересовался он.

- Я тот, кем вы меня назовете, мой господин, - гортанным голосом произнес незнакомец.

- Кто такая Эльвира? - спросил Матье.

- Неожиданность, - сказал привратник.

- Не очень-то точная информация, - пробурчал Матье.

- Кто сам ничего не пережил, ничего не знает, - возразил тот.

- Меня это не касается, - сказал Матье, - я хочу продолжить свой путь.

- Вы заблуждаетесь, мой господин, вы не хотите продолжить свой путь. Вы прибыли в этот город и теперь не можете просто пройти сквозь него. Вы сами знаете. У вас есть задание. Вы уже многое упустили. Упустили светлое окно.

Он оттеснил все еще противящегося Матье в сторону. Не дотрагиваясь до него; просто тень незнакомца действовала как некая сила.

Матье снова заговорил:

- Я о вас ничего не знаю; зато вы обо мне что-то знаете. Это правда: я не использовал для своих целей то окно. И после дал себе зарок, что второго шанса не упущу. Но мне кажется, здесь я только попусту потрачу время -цель моя где-то в другом месте.

- Как вам угодно, мой господин, - сказал гортанный голос. - Никто вас не принуждает. Вы вправе пропустить столько шансов - шансов узнать что-либо, - сколько пожелаете. Но город рано или поздно кончится. Прошу вас подумать об этом! Внезапно вы окажетесь посреди пустынного поля... а город останется позади. Вернуться вы не сумеете. И будете сожалеть, что ничего не узнали об этих людях. Здесь никогда нет возврата - всегда лишь одно направление. Через несколько минут я запру дом. Тогда для каждого, кто захочет войти, будет слишком поздно. После уже никого не пропустят.

И он повернулся, чтобы пройти в арку.

- Пожалуйста, побудьте еще минутку со мной, - попросил Матье, - Я здесь чужой и понимаю, что многое делаю неправильно; но ежели бы вы согласились объяснить мне здешние обычаи, для меня новые, я бы совершал меньше ошибок.

- Вы вправе следовать за мной. Мне же нельзя долго стоять на улице. Все просто принимают это к сведению, без каких-либо толкований. Таково предписание. Связано ли оно с какой-то разумной причиной, или только отражает старинный обычай, смысла которого уже никто не помнит, совершенно не важно. О таких вещах не спрашивают.

Матье хотел было что-то возразить; но передумал и решил более не упрямиться. Он шагнул к привратнику.

- Пройти в дом нетрудно, - подбодрил тот.

- Вам придется вести меня, - сказал Матье, чувствовавший себя так, будто постепенно слепнет.

Привратник взял его за руку. И поначалу потянул за собой. Но когда тьма за аркой стала непроглядной -створка ворот, мягко качнувшись, со скрипом захлопнулась,- оба уже шагали, шаркая ногами, рядом: как старые друзья. Матье доверял голосу своего провожатого, знал, что тот его предупредит о ступеньке или о неровности почвы. А если Матье все же споткнется, сильная рука, мягко сжимающая плечо, не позволит ему упасть. Привратник, похоже, и направление выбирал верное, несмотря на темень,- что очень удивляло ведомого, ибо сам он не различал ничего, кроме лишенной ориентиров черноты. Наверняка имелось предписание, запрещающее включать здесь карманный фонарик, - и соответствующее обоснование, не всем доступное. Матье попытался найти в себе хоть какую-то мысль, вызвать воспоминание. Ему это не удалось. Страха он не испытывал; но и ничего хорошего не ждал. Он уже не помнил, как оказался в этой тьме.

Привратник велел ему остановиться, разомкнул охранительное кольцо своих рук. Матье услышал, как тот сделал еще пару шагов. Потом - скрежет поворачивающегося в замке ключа. Провожатый нажал на дверную ручку. И через приоткрытую дверь хлынул свет.

Невыразимое ощущение счастья овладело всем существом Матье. Свет, ослепивший его, был не резким, а матовым, теплым. Не пришлось даже зажмуривать глаза. Он шагнул к двери. И увидел стоящего на пороге привратника - роскошно сложенного, с золотыми, как у адмирала, лампасами, с прямой осанкой, рука у околышка фуражки...

- Здесь мы попрощаемся, - сказал привратник. - Я останусь внизу. А вам следует подняться по лестнице.

Тот, к кому он обратился, потоптался на месте, размышляя, давать ли чаевые; сунул руку в карман, понял, что денег у него нет, покраснел.

- Вам следует подняться по лестнице, - повторил привратник.

Смущенный Матье нерешительно сделал несколько шагов и очутился в просторном вестибюле. Он хотел еще о чем-то спросить осанистого служителя, извиниться перед ним; но дверь захлопнулась.

- В том другом доме мне тоже пришлось бы подниматься по лестнице без чьей-либо подсказки, - мелькнуло в голове у покинутого.

Потом он полностью переключил внимание на то, что увидел.

Сперва он рассматривал лампу. Трехрожковой светильник с тремя свечами, горящими живым красноватым пламенем; латунный остов украшен шлифованными подвесками из дымчатого свинцового хрусталя: они сверкают и придают свету радужное сияние.