Это мы, Господи, пред Тобою… - [198]

Длительная кровавая борьба украинского казачества с Польшей за свои вольности привела, в конце концов, весь украинский народ, на Переяславльской Раде 1654 г., под высокую руку Москвы. Никакие последующие попытки Выговского, Юрия Хмельницкого, Дорошенко, Серко, Иногрешного и др. разорвать УЗЫ ДРУЖБЫ с Москвой не имели успеха. Все эти годы лихолетья и вооруженной борьбы с московскими стрелецкими дружинами стоили немалой крови и тяжелых жертв украинским казакам.

Многострадальные страницы казачьей истории составляет жестокое подавление восстания Степана Разина, карательная экспедиция кн. Долгорукого на Дон для подавления мятежного Кондратия Булавина. Уход остатков булавинцев во главе с Игнатием Некрасовым за Кубань, переход Ивана Мазепы на сторону Карла XII и бегство верных Мазепе казаков в Турцию, разгром Запорожской Сечи, заподозренной в измене, образование «Задунайской Сечи» на турецкой земле находятся в том же ряду, что и переселение остатков «Запорожской сечи» во главе с Чепигой, Головатым и Белым на Кубань, а равно и массовые рспрсссии, обрушенные гр. Паниным на головы яицких казаков — участников Пугачёвского бунта.

Раздираемое внутренним антагонизмом между «верховыми» и «низовыми» казаками на Дону, между реестровыми и выписчиками на Украине, между «послушными» и «непослушными» казаками на Яике, казачество претерпело много случаев черной измены и предательства в своей же среде, дорого платя за это своими казачьими головами. На этой розни интересов казачьих верхов, зажиточных старшин с неимущей казачьей голытьбой — «гультяями» всегда умело играл русский царизм, подчиняя казаков своему влиянию и постепенно лишая всех, завоёванных кровью предков, казачьих вольностей. Но и царскому правительству стоило больших усилий сломить сопротивление казаков, превратить казачество в верного стража самодержавия. Немало жизней вольнолюбивого казачества поглотила эта борьба, прежде чем казачья нагайка, полвека тому назад, стала зловещим символом чёрной царской реакции.

Таковы вкратце поучительные факты всей прошлой казачьей истории, составляющие неотъемлемую часть истории России. Без знания этих фактов трудно иметь представление о той двойственной роли, которую играло казачество на протяжении всего советского периода. Об этом извилистом и тернистом пути казачества нам говорят такие диаметрально противоположные художественные произведения литературы, как роман о судьбах казачества «Тихий Дон» советского писателя Михаила Шолохова, и «От двуглавого орла к красному знамени» белоэмигрантского писателя Петра Краснова.

«Русской Вандеей» назвал В. И. Ленин казачьи области Дона, Кубани, Терека, Урала, ставшие оплотом контрреволюционных сил. В гражданской войне казачество, как встарь, раскололось на два стана — на белых и красных казаков! Именам Корнилова, Каледина, Краснова, Богаевского, Филимонова, Дутова, Караулова, Толстова, Семенова, Мамантова, Шкуро, Бичерахова, Анненкова, Калмыкова, Кузнецова и других активных деятелей казачьей контрреволюции противостояли в этот период такие видные фигуры красного казачества, как Буденный, Подтёлков, Кривошлыков, Городовиков, Пархоменко, Кочубей, Каширин, Жлоба, Ковтюх, Дьяков, Автономов, Блинов, Думенко, Гай и др…

…Разгром Покровским и Врангелем Кубанской Рады, казнь Калабухова и высылка за границу Быча, Макаренко и других лидеров кубанских «самостийников», намного облегчили задачу разгрома Деникина, т. к. повлекли развал всего белого фронта. Кубанцы, входившие в состав наиболее боеспособных частей Врангеля, Шкуро, Улагая и Бабиева не стали сражаться с Красной Армией, не желая продолжения кровопролития, братоубийственной войны, и, бросая фронт, начали расходиться по станицам. Капитуляция весной 1920 года, в районе Сочи 60-тысячной казачьей армии Морозова завершила разгром «Казачьей Вандеи». С казачьей территории белогвардейская борьба была перенесена в Крым, куда, под знамена Врангеля, часть белого казачества ушла из Новороссийска.

Предпринятая летом 1920 года Врангелем попытка путем десантных операций на Кубани и Дону снова всколыхнуть «Русскую Вандею» не смогла, однако, зажечь пожар нового казачьего восстания… Остатки казачьих войск Врангеля ушли в эмиграцию, рассеявшись, после продолжительного пребывания на о. Лемнос и в Галлиполи, по Болгарии, Юго-Славии и Чехо-Словакии. В этих странах возникли основные казачьи белоэмигрантские центры. Появились среди казачьей эмиграции новые «атаманы»: у кубанцев — Науменко, у терцев — Вдовенко, и у донцов, после смерти Бошевского — Попов…

В первые годы после установления Советской власти на казачьей земле, казачество в массе своей шло за Советами, оставаясь равнодушным ко всем попыткам оживить повстанческую борьбу. Ни «Армия Правды» Фостикова, ни «Кубанская Повстанческая Армия» Пржевальского, ни «Армия Освобождения России» Серебрякова, возникавшие на Кубани и Тереке, не имели массовой поддержки у казаков, уставших от всех тягот первой мировой и гражданской войн. На нейтральную позицию донских казаков не могли повлиять ни попытка Н. Махно опереться на донские станицы, в ходе его рейда на Дон, ни кулацкие восстания в смежных с Доном районах, Антоновщина в Тамбовской губернии и Богучарское восстание в Воронежской губернии, поднятое Сапожковым восстание в Саратовской губернии. Слишком свеж был в памяти у донцов, понесших особенно большой урон в антисоветской борьбе, горький урок верхнедонского, «чапанного» восстания 1919 года.