Это - Гана - [20]

А теперь спать, спать. Через два часа Марат начнет стучать в дверь и уверять меня, что я проспал все на свете.

КУМАСИ ДНЕМ

— Совсем недавно, то есть когда вы приехали к нам, у нас не было ни одного университета. А теперь два.

Этими словами Энгманна начался очередной день.

Мы забрались в машину.

— Я не буду останавливаться у музея и зоопарка. Туда можете сходить после обеда, без меня. Теперь вы привыкли к Гане и спокойно продолжите путешествие. И я буду спокоен — с вами ничего не случится. Вы — почти ганцы.

После обеда Энгманну придется вернуться в Аккру — его вызвали телеграммой. А пока мы едем в университет. И я позволю себе отвлечься, чтобы рассказать немного о проблемах образования в Гане.

Первые школы на Золотом Берегу были созданы миссионерами. Школ было немного, и они мало чему учили ребят. Священному писанию, грамоте (английской или немецкой) — вот, пожалуй, и все. Миссионерские школы не ладили между собой и тянули учеников к разным изданиям христианского бога. И по сей день в Гане существует множество церквей и сект. Потом появились школы частные и школы, созданные на средства прогрессивно настроенных вождей. Потом — и колледжи. Но всего этого было так мало! Да и уровень образования был исключительно низок. Максимум, на что мог рассчитывать ганец, получивший образование дома, — на место мелкого клерка или школьного учителя. Но школ новых почти не строилось, а места клерков уже были заняты. И получился парадокс. Одна из английских комиссий, созданная для обследования положения в колонии Золотой Берег — этой почти абсолютно неграмотной стране, писала губернатору: «Образованных юношей некуда пристраивать, за исключением мест учителей и клерков… И поэтому результаты образования, приятные сами по себе, весьма нездоровы. Результаты были бы лучше, если бы детей обучали хоть каким-нибудь начаткам полезных технических знаний».

За сто лет, прошедших со дня написания этого отчета, ничего не изменилось. Так же выходили из стен колледжей умеющие читать и писать по-английски негритянские юноши и не находили ровным счетом никакой работы. Так же беспокоились всевозможные комиссии. Ведь если ты научился читать, то можешь прочесть что-нибудь неположенное, а если умеешь писать, то можешь что-нибудь тебе неположенное написать. И вместо того чтобы открыть новые школы, научить новых юношей (о девушках тогда и разговора не было) не только грамоте, но и «полезным техническим знаниям», колонизаторы предпочитали оставить все, как прежде.

А за пределами больших городов царила абсолютная, беспросветная неграмотность без какой бы то ни было надежды на улучшение.

И так вплоть до освобождения, до пятидесятых годов. Те немногие, кто все-таки имел высшее образование, получили его в Англии. Но это были дети из наиболее привилегированных слоев населения, дети вождей и клерков, что выслужились до середины административной лестницы (выше путь людям с темной кожей был закрыт). Но и среди вернувшихся из Англии не было врачей, инженеров, агрономов — тех, в ком более всего нуждалась страна.

И вот перед новым государством встала задача — во-первых, немедленно подготовить свои кадры во всех областях науки и техники и, во-вторых, научить читать и писать людей, которые никогда в жизни не сталкивались с печатным словом. По этим двум путям и развивается образование в Гане.

Вторая задача, несмотря на поголовную неграмотность населения, оказалась проще, и решение ее заняло меньше времени, чем думали даже самые уверенные из оптимистов. Этому помогло то, что за последние годы в Гане произошел огромный скачок в политическом и социальном развитии людей. Ганцы знают, что теперь они живут в независимой стране, что ее будущая судьба — в их собственных руках.

Всю страну захватило движение — «умеешь читать и писать — научи других». И по стране пошли добровольцы.

Наверно, так было в первые годы Советской власти — курсы по ликвидации неграмотности, бородатые крестьяне за азбукой. В Гане, правда, крестьяне не бородаты, но училась страна запоем. Мы сами видели на севере группу крестьян в деревне, которые нараспев повторяли слова за мальчишкой-учителем. Мальчишка был серьезен до предела — среди учеников сидел вождь деревни. Это тоже — своего рода революция.

А потом ганцы начали строить школы самостроем в каждой деревне. И пускай эти школы не очень отличаются от других хижин, но это школы, правда, пока часто без настоящих учителей.

Чиновник из Министерства просвещения, которого мы встретили в Тамале, сказал:

— Вы представить себе не можете, сколько прибывает в министерство писем с требованием прислать учителя. А откуда мы возьмем? Мы, конечно, стараемся…

Правительство Ганы отменило плату за обучение и ввело обязательное начальное обучение. В общем, в этой области дела идут полным ходом и первые результаты уже налицо.

Что касается подготовки технических и научных кадров, то здесь добровольцы не помогут. Но и эта проблема решается. Вы ведь не раз встречали африканских юношей на улицах Москвы? Да, в Университете имени Лумумбы, в Московском университете и других вузах Советского Союза учатся будущие ганские инженеры и ученые. Их можно встретить и в Праге, и в других европейских городах. Если раньше учиться можно было только в Англии, то теперь студенты-ганцы учатся во многих странах.