Это было в Веморке - [37]

Бьернсон был прав, протяженность истории была ровно три бокала пива. Норвежский хмель уже дал о себе знать и Лотар обратился к новому знакомому:

– Хельг, большое спасибо за компанию. История просто замечательная, но я хочу на воздух и немного ещё прогуляться.

– Как знаешь. Каждую пятницу в пять вечера я уже здесь, и если тебе что-то понадобится, ты теперь знаешь к кому обратиться. До следующей встречи!

Звезды в небе над Рьюканом были настолько яркие, что Логдэ очень долго рассматривал их, присев на берегу реки. Нет, определенно, в этой стране есть что-то такое завораживающее и недоступное.

На следующий день с утра, хотя не было веской причины, Лотар пошел пешком на завод, так как дома было одиноко и просто захотелось развеется. При всей чистоте воздуха в Тиргартене, он не мог сравниться с тем, какой присутствовал здесь. Лёгкие с таким аппетитом поглощали его, как будто впервые попробовали что-то до этого неизвестное, но безумно вкусное. Пройти шесть километров в гору для Лотара не было большой проблемой, но все-таки веселее этот путь будет преодолевать на велосипеде. Вот о чём он поговорит с Хельгом Бьернсоном.

– Лотар, привет! Почему не сказал, что сегодня тебе надо на завод. Я думал у тебя выходной, а так бы заехал за тобой.

– Михаэль, спасибо! Просто не знал, чем себя занять и решил пройтись, полюбоваться красотой местного пейзажа, – ответил Лотар, пожимая руку, – а воздух, здесь просто песня со своей особенной мелодией.

– Согласен с тобой, но зато наше пиво лучше. Ты уже попробовал местное? – спросил Штенц, а в ответ Логдэ вкратце рассказал о своей встрече с Йозефом Тербовеном и посещение бара “Kornsnok”.

– Говоришь, хотел полюбоваться красотой местного пейзажа. Здесь есть канатная дорога, ведущая на плато выше. Пошли, я тебе покажу. Вот оттуда, действительно, видна вся прелесть здешней природы, как на ладони.

Оставив за спиной станцию и завод, они подошли к канатке. Логдэ, посмотрев вверх, удивленно спросил:

– А что находится на том плато?

– Как мне объяснили – солнце. Лотар, не делай такое выражение лица, сейчас всё расскажу. Я сам-то приехал за месяц до тебя и ещё с этим не сталкивался. Говорят, что с октября по февраль сюда не попадает ни один луч солнечного света и Веморк в эти месяцы спрятан в тени от гор, а Рьюкан, тот вообще, с сентября по март.

– Какая-то полярная ночь получается, – усмехнулся Лотар.

– Да, что-то вроде этого. Так вот, я недосказал. Наш врач говорит, что это очень плохо влияет на организм со всех сторон. Начинается депрессия, ухудшается обмен веществ, проблемы с зубами, но, правда, успокоил, сказал, что распишет наш рацион в этот период полностью и проблем у нас не будет. А канатную дорогу сделали, чтобы получить хоть маленькую порцию солнечного света поднимаясь в свободное время наверх.

– Никогда бы не догадался, – искренне удивился Лотар. Вот о чём ещё можно будет поговорить с Хельгом Бьернсоном.

Если высокие стены кабинета в здание парламента, где ночевал Лотар, заставляли ощущать себя маленьким, то плато и раскрывшийся вид, для тех, кто впервые ступил сюда, давали это непередаваемое чувство полета. Теперь всё вокруг было крохотным, а центром этой маленькой вселенной был только ты. Это завораживало. Лотар вспомнил, как когда-то в детстве он летал во сне, а теперь это было наяву. И пусть это нельзя было назвать полетом, но высота просто сама приравнивала тебя к птицам. Он хотел поделиться своими мыслями с Михаэлем и, повернувшись к нему увидел, что он смотрит на небо, где в восходящих потоках теплого воздуха во всей своей красе парил беркут, гордо показывая, что у него всё под контролем.

– Какой красавец, не правда ли? – спросил Михаэль, и с этим трудно было не согласиться. – Ты знаешь, Лотар, что он видит зайца за два километра. На моей службе такое зрение не помешало бы.

– На твоей службе и летать не помешало бы, – улыбнулся Логдэ. Смех заставил обратить внимание беркута на них, который издав звонкий клёкот, приблизился и начал парить непосредственно над ними.

– Охраняет свою территорию и не догадывается, что я здесь делаю то же самое, – философски сказал Михаэль Штенц и предложил зайти к нему в гости, согреться чашечкой кофе, потому что, несмотря на июнь и солнечный день, холод этой северной земли заставлял не забывать о нём.

Логдэ с интересом смотрел, что делает Михаэль и, не выдержав, спросил:

– А что это будет?

– Этот рецепт мне показал один норвежец пару дней назад. Они так заваривают кофе, и ты знаешь, в этом что-то есть. Мне понравилось.

Если кофе с медом для Лотара не было новостью, то добавление в напиток куриного яйца стало открытием. Вспомнив прекрасный вкус сливочного форелевого супа, который он запомнил навсегда, Логдэ с нетерпением хотел попробовать и кофе по-норвежски. Михаэль разлил через ситечко этот бодрящий напиток и Лотар, пригубив, ещё раз был приятно удивлен норвежской кухни.

– Всегда хотел у тебя спросить по поводу твоего берлинского акцента?

– Да, ты прав. Я родился в Берлине и до двенадцати лет жил в районе Кёпеник, недалеко от озера Мюггельзе. Это восточный Берлин. Мой отец был кадровый военный и его перевели служить в Эссен, где он руководил охраной оружейных заводов Круппа. Там он познакомился с Йозефом Тербовеном, который уже стал гауляйтером. Он часто бывал у нас дома в гостях. Как сам понимаешь, я пошел по стопам отца и тоже посвятил себя охранному делу. А в конце апреля Йозеф Тербовен уже знал, что его назначат рейхскомиссаром Норвегии и предложил мне руководить гарнизоном здесь в Веморке. Для меня это была честь и, конечно же, я с радостью согласился. Семья осталась в Эссене – моя Анна и сын Константин. Честно сказать, уже очень сильно скучаю по ним. Ну а ты, Лотар, уже соскучился по ком-нибудь?