Это было в Веморке - [28]

На другой чаше лежало то самое светлое чувство на свете. Но он же, не предаёт Лиону! Она будет с ним, пусть не рядом, но в его сердце. В конце концов, это всего лишь год и потом он никогда не оставит её одну.

В этих раздумьях он не заметил, как подошел к той самой беседке около Спортивного форума. Присев на пару минут Лотар вспомнил о сложенной бумаге, которую дал штабной офицер и сказал положить в паспорт. Достав, он развернул её и начал внимательно изучать. Сразу в глаза бросилась свежая печать Министерство вооружений и боеприпасов. Сверху были его паспортные данные, а ниже текст, от которого у Лотара пробежала приятная дрожь по телу.

“ Предъявителю данного паспорта, в случае обращения, всем службам Вермахта обеспечить содействие и помощь.

Рейхминистр вооружений и боеприпасов

Тодт Фриц”

Ниже была размашистая его подпись.

“ Оказывается, всё уже было решено до этой встречи. Но они выбирали и остановились на моей кандидатуре. Значит, я чего-то стою”, – думал Лотар, а под мостом, как будто гнались друг за другом, бежали волны реки Хафель.

Лиона слушала Лотара, и его спокойный голос внушал ей, что не произошло ничего страшного. Один год пролетит очень быстро и это, именно та ситуация, когда просто надо подождать. В какой-то степени Лиона соглашалась с ним, но глубоко внутри тревога шептала, что не может быть всё хорошо. Она пыталась сдерживать этот голос, но здесь была бессильна.

– Лотар, купи бутылку вина и сыра. Все-таки к нам придет фрау Штерн, – Лиона задумалась и улыбнулась, – скорей, к себе домой, а в гости к нам.

Не успел он закрыть за собой дверь, как её глаза наполнились слезами, сдерживать которые было выше всяких сил. Через несколько минут она заставила себя успокоиться, и пошла в ванную комнату, привести себя в порядок. Когда Лотар вернулся, Лиона, как ни в чем не бывало, наводила чистоту в квартире, но покрасневшие глаза любимой не скрылись от его взора. Он всё прекрасно понял и чувствовал свою вину. Лотар крепко обнял её и тихо проговорил:

– Львенок, я очень люблю тебя. Мы обязательно будем рядом.

На глазах Лионы снова проступили слезы, и она своими маленькими кулачками легко ударила Лотара по плечам.

Пунктуальности фрау Штерн могли позавидовать самые вежливые короли. Без двух минут пять Лотар, через открытое окно услышал, как соседи почтительно приветствовали её. Он открыл дверь и встречал уже на пороге. Фрау Штерн не заставила себя ждать и через пять минут они сидели за скромным, но со вкусом накрытым столом.

– Лотар, ты понимаешь, я женщина и поэтому по природе любопытна, – фрау Штерн посмотрела на Лиону, – девочка, я всё понимаю, но это вызов не только ему, это испытание и для тебя. Письмо тоже может согревать.

– Фрау Штерн, переписка запрещена, – с грустью сказал Лотар, – как я понял это закрытый объект.

– Это что, настолько серьезно?

Лотар показал фрау Штерн сопроводительный документ, она пристально изучила его и спросила:

– Это, конечно, не мое дело, но я не понимаю, причём тут Министерство вооружений и боеприпасов?

– Я догадываюсь, но не уверен на все сто процентов, – ответил Лотар.

– Всё, хватит, – командным голосом, как у ней это отлично получается, сказала фрау Штерн, – Логдэ, поухаживай за дамами, разлей вино, а я сейчас поставлю пластинку.

Комнату наполнили веселые ноты пасодобля “Рио Рита” в исполнение оркестра под управлением Отто Добриндта.

Для Лотара это стало открытием, когда фрау Штерн начала рассказывать о себе. Он не мог поверить, что она провинциалка и родилась в маленьком городке Фюссен у подножия Альп, находящийся на юге Баварии. По своим манерам, она казалась чистокровной жительницей Берлина, но самое главное, никакого баварского акцента. На вопрос Лотара о своем произношении, фрау Штерн улыбнулась и пропела “Mia, san mia”. Это был девиз баварцев, означающий “Мы такие, какие мы есть”. Она рассказала, что столичный акцент ей давался нелегко, но если Лотар будучи коренным берлинцем не заметил разницы, значит труды были не напрасны, и что её дочка Кристина растет настоящей фройлен из Берлина. Как правило, время в хорошей компании пролетает незаметно и этот вечер не стал исключением. Когда фрау Штерн собралась уходить, Лотар поблагодарил её за всё, что она для них сделала, а ключи от квартиры он завтра занесет в школу.

– Не надо, тебе завтра много чего придется сделать. Отдашь на перроне, я обязательно приду пожелать счастливого пути, – возразила фрау Штерн.

Проснувшись утром, Лиона нежно обняла Лотара и долго смотрела ему в глаза, пытаясь полностью погрузиться в их глубину, а, затем, не сводя взгляда, шепотом спросила:

– Ты же меня не забудешь?

– Львенок, я перестану тебя любить, когда слепой художник нарисует звук падающего листа на стеклянный пол дворца, которого нет, – тихим голосом ответил Лотар словами Фридриха Ницше.

– Милый, как я полюбила этот Старый город и эту квартиру. Почему в жизни всё от чего начинает петь душа так быстро заканчивается? Нам пора собираться. Вставай и в бой, Лотар Логдэ, – улыбнулась Лиона, – тебя ждет большое дело и ты должен его выполнить. Я всё прекрасно понимаю.

Лиона не хотела, чтоб квартирантки видели её с Лотаром и они расстались за пару кварталов. Она не подозревала, что соседи давно заметили тот самый блеск, появившийся в глазах, когда Лиона выходила прогуляться по Тиргартену.