Это был просто сон... - [24]

Неожиданно садовник поднял голову и в упор посмотрел на Ирину. Их взгляды встретились. Ирина вздрогнула: садовник смотрел на нее мало того, что неласково, а прямо таки едва ли не с ненавистью. "Да тебе-то я что могла сделать?" — возмутилась Ирина про себя. Вслух возмущаться было глупо. Тем более, что садовник отвернулся первым.

Вот ведь как бывает. Незнакомый совсем человек, и какое тебе дело до его наглых взглядов, а все равно неприятно. И обидно. Главным образом от того, что неясно: за что и про что бы такая честь. "Разве только, — подумала Ирина, — он обознался и принял меня за кого-то другого, за кого-то, кого на самом деле стоило не любить. Да что я, в самом-то деле! Плевать мне на это! Не мои проблемы…"

Краем глаза уловив какое-то яркое движение, Ирина обернулась в ту сторону. И обмерла от восторга перед очередным чудом природы

Твореньице было небольшое — в две ладони размером. Хрупкие витражные крылья слабо трепетали, разбрызгивая вокруг колкие искры света: синеватые, алые, охряные, золотые… Приглядевшись, Ирина поняла, что само крыло бесцветное, игру бликов обеспечивали сложные насечки, прихотливым узором расходящиеся от центра крыла. Ирина протянула руку, и крылатая тварюшка немедленно переползла на ладонь, а с ладони — уже на запястье. Оставалось только восхищаться доверчивостью этого чуда. Земную бабочку поди вот так подбери!

Острый укол сильнейшей боли оказался настолько неожиданным и несправедливо обидным, что Ирина с воплем подскочила на месте, резким движением стряхивая кусачую наглость на землю. В месте укуса стремительно напухла приличная багровая шишка.

— Ах, ты ж!..

Бабочка не пошевелилась. Сдохла. Полет к далеко не мягкой земле оказался смертельным. "А вдруг это какой-нибудь ценный исчезающий вид?" — перепугалась Ирина, оглядываясь по сторонам.

Но прохожих поблизости не оказалось, а садовник как раз стоял спиной, с кем-то разговаривая, так что преступление осталось без свидетелей.

Ирина быстренько нагребла на трупик сухой земли. "Блин. Еще штраф за него платить придется… Кто их знает!" Объясняться с представителями местного гринписа не хотелось совершенно.

"Пойду-ка я отсюда!" Ирина вытащила кодификатор и стала соображать, как пройти до своего жилого блока. Разобраться в иероглифах языка Оль-Лейран было очень сложно. Но вроде получалось. Ирина шла по тропинке, старательно переводя информацию на привычный язык. Далеко забрела, топать теперь и топать…

Она не смотрела ни по сторонам, ни вперед, и совершенно зря, как вскоре выяснилось.

— Ой, простите! — залепетала Ирина. — Я нечаянно…

— Будьте в другой раз внимательнее! — с досадой посоветовали ей.

— Вы? — изумилась Ирина, узнав а-дмори леангроша.

Опять он один и без охраны! Вот на Земле, интересно, человек его ранга, стал бы разгуливать по общественным местам в одиночку? Разве только если бы ему резко вдруг надоело жить…

— Я заблудилась, — мрачно пояснила Ирина.

— Дайте сюда, — он отобрал кодификатор. — Надо ж было настроить на язык Дармреа…

— Спасибо! — от души поблагодарила Ирина, радуясь знакомым буквам.

— А позвольте спросить, почему вы сделали себе именно такую прическу? — поинтересовался Дорхайон.

Ирину удивил вопрос. Ему-то какое дело? Все же она ответила:

— Волосы отросли, мешают. Я и раньше носила косы. А почему вы спрашиваете?

— У нас прическа имеет большое значение, — пояснил а-дмори леангрош. — Она отражает социальный статус человека. Я допускаю, что в вашем мире косы могут быть простой данью моде. Но сильно сомневаюсь, что ваша культура могла сформировать именно такое плетение. Уж слишком много в нем специфичных моментов.

— Мне… помогли… — смущенно проговорила Ирина, ничего не понимая.

— И ленточку вам тоже подарили?

— Ну да… А в чем дело?

— Коса, заплетенная именно таким образом, — это знак личной несвободы. Ленточка называется "адел", и носят ее женщины легкого поведения. Не по своей воле носят, заметьте, а за вполне конкретные, абсолютно нелицеприятные, факты своей недостойной биографии, — он фыркнул, выражая свое презрение к таким женщинам. — Тот, кто не поскупился на такой роскошный адел, явно не испытывал к вам дружеских симпатий. Шутка получилась очень жестокой, можете мне поверить.

Ирина вцепилась в волосы, мучительно краснея. "Седдерсву гралри…вот же мерзкая гадина… И я с ЭТИМ весь день проходила!" Она выдрала из волос ленточку-адел и поспешно отшвырнула ее в сторону, словно узорчатая ткань обжигала пальцы. "А ведь мне, дуре, еще ткань понравилась! Седдерсву, дрянь ты этакая, я твою улыбочку запомню!"

— Распущенные волосы — это тоже неприлично, — сказал Дорхайон, внимательно наблюдая за своей собеседницей. — Лучше соберите их в хвост и перевяжите шнурком любого цвета, но однотонным и без рисунка.

— Я…хотела парикмахера найти и сделать стрижку… — сказала Ирина, яростно распутывая косу пальцами.

— Стричь не надо. Короткие волосы — знак низкого положения. Что ж… Убедились, что безоглядно доверять каждому не стоит? В вас легко определить чужака, не знакомого с местной жизнью. Поэтому искушение обмануть доверчивую простушку всегда будет слишком велико. Поэтому же и не стоит доверять незнакомым. Особенно тем, кто больше всех вам улыбается.