Этническая история Беларуси XIX — начала XX века - [77]
Все это, однако, не объясняет главного феномена литовского национального движения — активности немногочисленной, лишенной естественных центров консолидации, но чрезвычайно энергичной интеллигенции. Ее поведение, на наш взгляд, определялось следующими факторами. Во-первых, вдохновляющей ролью исторической памяти. Литовцы — единственный народ из рассматриваемых нами, чья «историчность» не подлежала никакому сомнению. Более того, активистам литовского движения не нужно было прилагать значительных усилий для артикуляции исторического мифа, так как это практически было сделано до них поколением польскоязычных романтиков-«краёвцев». Во-вторых, вне всякого сомнения, большое значение имело влияние латышского движения как примера (и объекта рессентимен-та). И, в-третьих, возможно, важнейшую роль сыграл тот фактор, который вспоминается едва ли не каждому, кто попытался сравнивать белорусское и литовское национальное возрождение. Это фактор этнической ментальности, который современная этнопсихология, увы, несмотря на все совершенство своего, мало понятного неспециалистам, научного аппарата, не способна ни измерить, ни объяснить. При этом значение его в данном случае представляется априорно понятным. Именно это объясняет во многом не только феноменальность национальной консолидации литовцев, сотворенной в тех условиях, когда она теоретически была невозможной, но и события более отдаленные, а именно оказание отпора (в отличие от латышей) немецкой экспансии и создание мощного государства — Великого княжества Литовского в XIII в. Сравнительный анализ формирования национальных общностей в Центрально-Восточной Европе позволяет по-новому отнестись и к базовым постулатам современного теоретического дискурса относительно причинной обусловленности национализма. Если бы не литовский случай, то все конкретные различия достаточно легко вписались бы в контекст модернизационных концепций нации. Вместе с тем очевидно, что перенниалистские подходы к этим феноменам едва ли срабатывают. На наш взгляд, факторы, обусловившие развитие того или иного движения, должны рассматриваться в комплексе и взаимосвязи. При этом в каждом конкретном случае решающую роль сыграл отдельный определенный фактор, такой как высокий уровень модернизации у латышей, простота и очевидная конфликтогенность этносоциальной ситуации в Эстонии, «историчность» литовцев и социальная значимость «исторической памяти» у украинцев. Формирование белорусской национальной общности протекало в едва ли не наименее подходящих для этого условиях. Практически все значимые для успешного развития национального движения факторы либо были слабо выражены (рыночная активность, урбанизация, социальная мобильность, грамотность, этнолингвистическое и конфессиональное своеобразие), либо вообще отсутствовали (университетские центры, «историчность», «Пьемонт»). Поэтому очевидное запаздывание национальной консолидации белорусов в XIX — начале XX в. носило объективно обусловленный характер.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Александровіч С.X. Гісторыя i сучаснасць. Мн., 1968.
2. Александровіч С.X. Пуцявiны роднага слова: Праблемы развiцця беларускай лiтаратуры i друку другой паловы. ХІХ – пачатку ХХ ст. Мн., 1971.
3. Александрович С.X., Александровіч В. С. Беларуская літаратура XIX — пачатку XX ст. Хрэстаматыя. Мн., 1978.
4. Антон Луцкевіч пра беларускае адраджэнне пачатку XX ст. // Пет.альманах. 1998. Т. 1.
5. Арутюнов С. А. Этнические процессы и язык // Расы и народы. М., 1985.
6. Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989.
7. Арутюнов С. А., Чебоксаров Н. Н. Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества // Расы и народы. М., 1972.
8. Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Кондратьев В. С, Сусоколов А. А. Этносоциология. М., 1984.
9. Архив русского географического общества в г. Санкт-Петербург (далее АРГО). Фонд 11, опись 1, дело 12.
10. АРГО. Ф. 20, оп. 1, д. 4.
11. АРГО. Ф. 22, оп. 1, д. 6.
12. АРГО. Ф. 108, оп. 1, д. 22.
13. АРГО. Ф. 108, оп. 1, д. 52.
14. Атлас народонаселения Западно-Русского края по исповеданиям. С предисловием П. Батюшкова. Спб., 1864.
15. Бандарчык В. К. Е. Р. Раманаў. Мн., 1961.
16. Барабаш Ю. Сиамские близнецы. Западноруссизм и малороссийство в национальном самосознании белоруса и украинца // Русь -Литва — Беларусь. Проблемы национального самосознания в историографии и культурологии. М., 1997.
17. Біч M. Беларускае адраджэнне у XIX — пачатку XX ст. Мн., 1993.
18. Бобровский П. О. Гродненская губерния. Материалы по географии и статистике России, собранные офицерами Генерального штаба. Спб., 1863. Т. 1-2.
19. Бобровский П. О. Михаил Кириллович Бобровский (1785-1839). Ученый славист-ориенталист: Ист.-биогр. очерк. Спб., 1889.
20. Бобровский П. О. Русская греко-униатская церковь в царствование императора Александра I. Спб., 1890.
21. Болбас М. Ф. Развитие промышленности в Белоруссии (1861 — 1900 гг.). Мн., 1966.
22. Брук С. И., Кабузан В. М. Динамика и этнический состав населения России в эпоху империализма // История СССР. 1980. № 3.
23. Брук С. И,, Кабузан В. М.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.