Этническая история Беларуси XIX — начала XX века - [57]

В данном случае необходимо отметить, что вообще грань между «западно-русской» и собственно белорусской национальной позициями применительно к 1870-1890-м гг. провести достаточно сложно. Поляризация эта произошла значительно позже — во второй половине 1900-х гг., когда белорусское национальное движение стало заметной политической и культурной силой.

Вне всякого сомнения, что во второй половине XIX в. именно активность «западно-русов» в первую очередь способствовала артикуляции белорусской этничности. Достаточно упомянуть такие, и по сей день впечатляющие своим объемом и содержанием публикации, как «Словарь белорусского наречия» (1870) И. Но-совича, «Обзор звуков и форм белорусского языка» (1885) и «К истории звуков и форм белорусской речи» (1893) Е. Карского, «Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края» (1887-1893) П. Шейна, первые пять выпусков «Белорусского сборника» Е. Романова, «Очерки простонародного житья-бытья в Витебской Белоруссии» (1895) Н. Никифо-ровского и т. д. Добавим к этому реализацию в буквальном смысле грандиозных проектов публикации исторических документов — 26 (из 39) томов «Актов, издаваемых Виленской комиссией для разбора древних актов» (1865-1899), 11 (из 14) томов «Археографического сборника документов, относящихся к истории Северо-западной Руси» (1867-1890), 15 томов «Актов, относящихся к истории Южной и Западной России» (1863-1892).

Примечательно, что некоторые ученые рассматривали и целенаправленно использовали свою научную деятельность как средство формирования белорусской идентичности. Среди них нужно отметить поистине титаническую активность Е. Романова, стремившегося «открыть миру душу белоруса» и утверждавшего, что он «горы книг издал для белорусов и разбудил у них самосознание» [15, с. 133, 276]. Самосознание это для него означало способность противостоять польскому влиянию. «Полнофобия» Е. Романова, однако, была направлена не столько против поляков, как таковых, сколько против «ренегатов, которые изменили своему народу» [15, с. 276]. Поэтому он считал, что задача его отчасти выполнена, так как «ожившая Белая Русь шлет ... проклятия на голову низких предателей» [15, с. 97, 98]. Вместе с тем Е. Романов призывал молодежь «следовать примеру польских масс При-вислинского края» в экономической сфере путем организации кооперативов, товариществ и т. д. [94, с. 43]. На наш взгляд вполне можно согласиться с точкой зрения И. Марзолюка, характеризующего Е. Романова скорее как белорусского патриота, чем «западно-руса» [94, с. 37-45].

Собирание фольклора и этнографических сведений становилось если не массовым, то достаточно распространенным явлением. Интересным в этом отношении представляется анализ корреспондентской сети, организованной П. Шейном. По далеко не полным данным (отсутствуют данные по Гродненской губернии) в ней было задействовано 86 чел. При этом крупнейшую группу из числа указавших род занятий (66 чел.) составили учащиеся (45 чел.), преимущественно семинаристы, реже гимназисты и студенты. Менее значительным было участие учителей (16) и чиновников-писарей (5). Большая часть корреспондентов была сосредоточена в Минской губернии — 43 чел., в Виленской — 28, Витебской — 8, Могилевской — 7 [257-294]. Собирание произведений фольклора и этнографических материалов, вне всякого сомнения, способствовало пробуждению общего этнического, а нередко и собственно национального самосознания.

В целом же «западно-русизм» второй половины XIX в. сыграл роль первого этапа «этнографической» фазы, характерной для большинства народов Центрально-Восточной Европы. Это был этап накопления эмпирического материала, но без него национально-политические проекты начала XX в. едва ли были бы возможными.

Население Беларуси в конце XIX в. Этнические, социальные, конфессиональные и региональные параметры

В 1897 г. население Беларуси составило 6 493 550 чел. Необходимо отметить, что по сравнению с 1858 г. численность населения возросла более чем в два раза. При этом десятилетие 1887-1897 гг. стало периодом наиболее интенсивного роста численности населения, носившего в отдельных районах характер демографического взрыва. Если в среднем численность населения возросла на 36 %, то в Оршанском уезде — на 60 %, Мстиславском — 56 %, Речицком — 57 %. Подобная ситуация в целом была характерна для востока и Центрального и Восточного Полесья [158, 205].

Численность населения, признавшего родным языком белорусский, достигла 4 756 637 чел. (73,2 %). При этом необходимо учитывать, что среди них было 795 иудеев и 1482 мусульманина. Удельный вес православных среди белорусов увеличился на 3,7 % (до 88,6 %), католиков соответственно снизился до 14,0 %. Белорусский язык родным признали 8698 староверов (13,4 % всех староверов в Беларуси) и 409 лютеран. Подавляющее большинство белорусов составляли крестьяне (по сословному принципу) — 92,1 %, мещане — 5,7 %, духовенство — 0,17 %, потомственные дворяне — 1,6 %, личные — 0,14 %. Городская община белорусов насчитывала 107 тыс. чел. Соотношение католиков и православных среди белорусов-горожан было таким же, как и в целом. Вместе с тем удельный вес потомственных (3,2 %) и личных (2,2 %) дворян здесь был заметно выше. Крестьяне составляли 44,8 % всех белорусов-горожан, мещане — 46,3 %. Уровень грамотности в городах у белорусов (36,4 %) был почти в три раза выше среднего.