Этническая история Беларуси XIX — начала XX века - [38]
Большую часть русского населения составляла этноконфесси-ональная группа старообрядцев — всего 34 тыс. чел. (1,1 % населения). Старообрядческое население формировалось из потомков переселенцев из России XVII-XVIII вв. Они проживали в Гомельском (свыше 11 % всех жителей), Витебском (6,6 %), Полоцком (5,8 %), Сенненском (2,9 %), Диснянском (2,3 %), Бобруйском (2,2 %), Борисовском (1,4 %) уездах. На Полесье и в Гродненской губернии старообрядцев не было. Около 28 % всех староверов проживало в городах. В конце XVIII-XIX вв. царская администрация относилась к старообрядцам с повышенной подозрительностью, принимала меры по ограничению их контактов с местным населением.
Удельный вес русского православного населения, судя по имеющимся сведениям, по 10 уездам колебался от 0,58 до 0,1 % населения. Исходя из этого, можно предположить, что общая их численность не превышала 10 тыс. чел. (0,3 %). Среди них были не только чиновники и помещики, но и рабочие. Так, на Высочан-ской мануфактуре в Оршанском уезде было занято до 500 русских рабочих.
Общая численность евреев составляла около 350 тыс. чел. (10,8 % населения). В связи с запрещением проживать в сельской местности, в городах и местечках евреи составляли от 30 % до 70 % жителей. Для них была характерна относительная равномерность распределения по территории Беларуси, вместе с тем их удельный вес возрастал с запада на восток с 7,8 % до 14 %. В ряде случаев царское правительство содействовало созданию так называемых еврейских «земледельческих колоний». В 1864 г. в Моги-левской губернии в них проживало около 7 тыс. чел. С социальной точки зрения в этот период они представляли еще достаточно однородную мещанскую группу, не более 2-3 % из них относились к купеческому сословию. Исключительную роль в поддержании замкнутости евреев продолжала играть религиозная принадлежность.
Основная часть татар (всего 3,5 тыс. чел.) размещалась в «белорусских уездах» Виленской губернии, Гродненском, Слонимском, Слуцком, Борисовском, Игуменском уездах. Татары проживали в городах и местечках и нередко занимали достаточно заметное место в структуре населения, например в Минске — 2,5 %, в Новогрудке — 4,9 %. В городских поселениях татары располагались отдельно от других жителей — в гомогенных по составу населения слободах. Около 35 % татарского населения относилось к сословию дворян, остальные — мещане. Хотя татары образовывали замкнутую этноконфессиональную группу, это не сдерживало их сближение с белорусами, проявлявшееся, прежде всего в языковой сфере.
Характерным компонентом этнической структуры были немецкие переселенцы, всего 4 тыс. чел., отдельные семьи которых можно было встретить почти в каждом городе и большом местечке. В Минске немецкое население составляло около 1,8 % жителей. В Западном Полесье существовали поселения немецких колонистов, в крупнейшем из них — Нейдорфе в Брестском уезде проживало свыше 1,1 тыс. чел.
Этносоциальная структура населения Беларуси сохраняла прежний феодально-сословный характер. Подавляющее большинство его — свыше 79 % составляли различные категории крепостных крестьян. Эта группа была представлена белорусами, по-лешуками, поляками. Большей сложностью отличался этнический состав многочисленного сословия мещан (всего 465 тыс. чел. — 13,7 % населения). Большую часть их составляли евреи (60 %), не менее 30 % — белорусы, около 8 % — поляки, остальные — русские, татары, немцы. Численность представителей купеческого сословия не превышала 9-10 тыс. чел., 72 % его составляли евреи. Немногочисленным был и основной господствующий класс помещиков: всего около 9 тыс. чел. (0,25 % населения). Свыше 93 % его составляли католики, которым принадлежало 77 % крепостных крестьян и 94,7 % земельной собственности [193, с. 15]. В то же время часть из них знала и нередко пользовалась белорусским языком и сохраняла элементы местного («литовского» или «белорусского») регионального самосознания и с поляками себя полностью не отождествляла. Остальная часть помещиков была представлена русскими и выходцами из Прибалтики — «остзейскими немцами».
Достаточно не однородным был этнический состав малоземельной шляхты, насчитывавшей свыше 150 тыс. чел. (4,4 %). Представления о ее тотальной принадлежности к католицизму далеко не соответствует действительности. Так, по сведениям И. Зеленского в Минской губернии, например, до 30 % ее, а в Мо-зырском и Пинском уездах соответственно до 54,5 % и 77 % составляли православные [55, с. 361]. Эти данные подтверждаются и архивными материалами 1868 г. по пяти уездам Минской губернии. Доля православных среди шляхты и «не утвержденных в дворянстве обывателей» составила 49 %, при этом в Игуменском уезде она была 22 %, в Слуцком — 31 %, Минском — 32 %, Ре-чицком — 54 %, Пинском — 87,5 % [116]. Уровень образования среди подавляющей части мелкого дворянства был очень низок. Свою этническую принадлежность его представители тесно связывали с конфессиональной: католики называли себя поляками, православные — русскими. Относительно небольшую часть мелкого дворянства составляли переселенцы из Польши («мазуры»), а также татары.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.