Эти поразительные индийцы - [23]
– Наукой пока точно не установлено, какие исторические связи существовали между предками славян и предками индоарьев, пришедших в Индию из причерноморских и прикаспийских областей. Факты родства славянских языков, таких, например, как русский, украинский, белорусский, с санскритом поразительны. Иногда можно найти прямо на поверхности этих языков не десятки, а сотни слов, чрезвычайно близких санскриту или неотличимых от него…
Так говорила я своим слушателям, а сама вспоминала, какое потрясающее впечатление на меня, индолога, произвел один, казалось бы, незначительный факт. Приехала я в Белоруссию читать лекции по приглашению Общества «Знание». Дело было в Бресте. Пришла я по указанному в путевке адресу и остановилась, глазам своим не веря, – у подъезда висела табличка, а на ней – «Отделение республиканского общества „Веда“. Да… Веда – знание… ведать… сведения… ведун и т. д. и т. п…
– Вот, например, – продолжала я, – санскритское слово «матри» близко к немецкому «муттер», латинскому «матер» и древнерусскому «матерь», но слово «праматерь», соответствующее санскритскому «праматри», встречается только в некоторых славянских языках, так же как и некоторые другие термины родства: санскритское слово «девар» – наше «деверь», санскритское «снуша» – наше «сноха» (сношенька). О многом говорит и целый ряд почти одинаковых наименований числительных: санскритским «два, две, двая, три, трая, трета, чатур, чатвара» соответствуют наши «два, две, двое, три, трое, третий, четыре, четверо». (Да неужто эти слова звучали там, откуда я только что сюда приехала?!) Заметное сходство сохранилось доныне в строении русских и санскритских глагольных форм, приставок, суффиксов, а также в тех смысловых изменениях, которые придают приставки и суффиксы именным и глагольным формам… (А ведь и кто-нибудь из Пандавов мог употреблять слово «парапла-вате», как мы употребляем слово «переплывает», или «уткрита» в смысле нашего – «открыто», «вскрыто», или «вар» в смысле «вар», «варить», или «свара» в смысле «свара», «крик», или «суха» в смысле «сухо», или… или…)
– Это большая проблема, которой следует уделить первостепенное внимание именно сейчас, когда легко осуществить совместную исследовательскую работу русских и индийских лингвистов, – закончила я свою лекцию.
Затем я была приглашена на обязательную чашку чая в кабинет директора. Осмотрев колледж и отобедав с его преподавателями, разговор с которыми походил скорее на продолжение лекции – до такой степени их интересовало все о русском языке, – я, наконец, уехала домой, да и то только после того, как дала моим гостеприимным хозяевам обещание основать у них школу русского языка и приезжать давать уроки два раза в неделю.
Я не смогла выполнить это обещание. Просто немыслимо, физически невозможно ездить по жаре дважды в неделю за 100 миль, хотя меня очень манила перспектива попутно завернуть еще не раз и не два в Хастинапур, герои которого и доныне близки каждому в Индии.
В городе Гургаóне, например, имеется колледж имени Дрóны – древнего мудреца и воина, наставника Пандавов в искусстве боя. Перед колледжем стоит и памятник Дроне, будто он жил в этом или, самое большее, в прошлом веке.
Пожалуй, одна из наиболее своеобразных черт индийской культуры – удивительное умение помнить. И не только помнить, но и перебрасывать мостики из древности в современность. Когда встречаешь в газете или слышишь по радио имена героев эпоса, словно это имена веем известных современных политиков, тогда очень четко ощущаешь, что разрыва в культурной преемственности нет, что время в Индии одинаково несет на своих волнах и многие традиции прошлого и свершения настоящего. Народ, весь народ в целом, тысячелетиями хранит в глубине своей души заветы мужества и самоотречения, благородства и высокого патриотизма – заветы своих далеких-далеких предков, отраженные в эпических поэмах. И когда бы ни поднимался он на борьбу, когда бы ни требовалось ему объединить свои усилия против врагов и притеснителей, – всегда становился он под стяги этих заветов, этих светлых идеалов, отражавших самые высокие человеческие чаяния.
Есть в Индии места, где время как бы уплотнилось. Кажется, что, если бы мог произойти сдвиг во времени, все увидели бы слои минувших веков, подобно тому, как видят обнажаемые обвалами геологические пласты.
Таким местом является, например, город Мирут. Здесь, в Мируте, в 1857 году началось великое антианглийское восстание, называемое «восстанием сипаев», зарево которого охватило половину неба Индии. Именно отсюда, с этой земли, двинулись полки индийских солдат в поход против сил угнетения и зла, за правду, за победу справедливости.
В Мируте стоит памятник героям восстания. Я не раз бывала там, сидела возле него на скамейке, в тени цветущих деревьев, разговаривала с людьми. Многие мирутцы приходят в парк к памятнику, гуляют, отдыхают, рассказывают гостям города о его прошлом, о двухлетней истории восстания и трагическом, кровавом его разгроме британской военной администрацией.
