Эта проклятая засуха - [28]

4

Картина, которую я наблюдаю, безрадостна. На широкой, обнесенной стеной площади громоздятся сваленные в кучу мешки. Некоторые разорваны, засыпаны мукой, зерном, припудрены сухим молоком. Над ними тучами носятся мухи, какие-то отвратительные птицы. Крысы, только что копошившиеся в зерне, словно поросята в грязи, сейчас попрятались и, конечно, наблюдают за нами своими черными глазками.

В порту Нуакшота валяется несколько тысяч тонн продовольствия, доставленного в Мавританию для голодающих. Правительство считает, что 250–300 тонн уже непригодно для употребления. Представитель МПП И ФАО Губерт Края утверждает, что эту цифру следует удвоить. Так или иначе, небрежное, неумелое обращение с доставляемым по морю продовольствием ведет к огромным потерям. Многие жертвы голода таким образом теряют последний шанс на спасение и возврат к нормальной жизни.

Правительство Мавритании не в состоянии ни сохранить поступающее продовольствие, ни как следует его распределить. В то время как ожидающие сорго, рис и сухое молоко люди получают мизерные пайки — по 300 граммов в день, — товары в портах гниют, становятся добычей крыс и насекомых. За последние полгода в Нуакшот прибыло 2068 тонн сухого молока. Людям роздана всего одна тонна, остальное продолжает лежать на земле, окаменев и превратившись в белые глыбы, на которые без ужаса невозможно смотреть. Из четырех тысяч тонн продовольствия, прибывшего в Нуадибу, роздана лишь половина. На границе с Сенегалом в ожидании транспортировки гниют 4500 тонн продуктов, в Дакаре — более 16 тысяч тонн.

— Господи, что мне делать с этими гибнущими сокровищами? — говорит Губерт Края. — В дакарском порту при всем напряжении сил можно сгрузить с морских судов не более 400 тонн товаров в день. Чтобы доставить сюда весь поступивший груз, нужны недели и даже месяцы. А потом еще приходится ждать, пока кто-нибудь соизволит его получить…

Вскоре после нашего разговора Губерт Края был поспешно переведен на работу в Руанду. Причиной этого послужила, писал он мне в письме, его чересчур энергичная борьба с бюрократизмом, инертностью и коррупцией. Подобная активность была признана руководством отделений ООН нежелательной.

Специалисты считают, что, если в ближайшие десять лет в Мавритании будет выпадать нормальное количество осадков, поголовье скота к 1983 году едва поднимется до уровня 1974 года. Таким образом, помощь будет по-прежнему необходима. Разве что образ жизни и способ ведения хозяйства жителями этой страны изменятся коренным образом. Эксперты говорят о «перевоспитании». Вместе с тем они понимают: если крестьянин утратит веру в свою землю, а кочующий пастух потеряет надежду на то, что пустыня его прокормит, произойдет нечто вроде психологической гибели.

— Мы сохраняем оазисы в пустыне, и немало старожилов, несомненно, когда-нибудь туда вернутся. Однако катастрофическая засуха наталкивает нас на мысль о том, что настало время великих перемен в самом обществе, — заявил министр здравоохранения Мавритании.

Люди стремятся отменить приговор природы, а может быть, даже обернуть его себе на пользу. Это похвально, однако первые шаги на пути «великих перемен» вызывают смешанное чувство. Возможно, не надо советовать скотоводам забивать коров-пятилеток? Не лучше ли дорастить их до десяти лет и более, как практиковалось раньше? Прежде всего следует подумать о восстановлении поголовья: слишком тяжелый урон понесло в последние годы животноводство. Трудно осуществить решение правительства, задумавшего — по примеру Туниса— полностью ликвидировать стада коз, которые, по мнению многих, приносят больше вреда, чем пользы.

90 процентов населения Мавритании — кочевники. Две трети кочевников ушли из Сахары. Как ни трудна была их кочевая жизнь, она была лучше нынешнего прозябания. Один парижанин, опытный сотрудник ЮНЕСКО, с которым я как-то обедал в ресторане «Эль-Аман», сказал:

— Если бы мне дали миллион долларов, чтобы я его разумно использовал в этой стране, я бы восемьдесят процентов выделил на инвестиции, пятнадцать — на экстренную помощь голодным и пять — на противозачаточные средства.

Рецептов спасения Мавритании более чем достаточно. И авторов их немало. Один из них — президент Моктар ульд Дадда, — глава государства со времени завоевания независимости в 1960 году[28]. Он считает, что главное — продержаться, пережить катастрофу. По его мнению, не следует ни слишком много говорить о масштабах засухи, ни скрывать правду. Надо требовать помощь и принимать ее от кого только возможно.

Хартани — сборщик ракушек, просеивающий песок пустыни, потомок рабов; когда его спросили, что он думает о спасении страны, пожал плечами:

— Будет так, как захочет Аллах. В этом песке тысячи лет лежат ракушки, на этом песке тысячи лет гибнут люди. Здесь ничто не меняется.

И все же — ракушки, которые этот человек добывает из песка, теперь идут на изготовление бетона, ими заменяют камни и гравий, которых нет в Мавритании. Из бетона вырастают первые в этой стране прочные дома, которым не опасен самый сильный харматтан. Люди гибнут меньше, чем сто лет назад. Сахапа и страны Сахеля посылают сигналы SOS, которые слышит и принимает весь мир.