Эстонская новелла XIX—XX веков - [42]

Иногда он садился за стол, чтобы поработать. Но ему не хватало усидчивости прежнего Господина. Он разбил стекла у очков, сразу же сломал глобус и разорвал книги.

Сидя на полу, он как-то развернул пергамент, но, вместо того чтобы исследовать его глазами, попробовал на зуб. И отбросил свиток, как непригодный для еды.

Потом он открыл большие стенные часы. Он сломал стрелки и вытащил механизм. Он исследовал мелкие колесики и винтики, поднося их близко к глазам.

Он ломал и уничтожал все. Он портил картины, окна и зеркала. Он стаскивал со стен и вынимал из ящиков все, что мог, и ничего не клал обратно на место.

Он очень напоминал Господина, но был все же совершенно иным. Он мог быть добрым и умным, но не хотел. Потому что был от природы злым и дурным.

Ужаснее всего он становился к вечеру, когда уставал от игр. Тогда он принимался мучить Попи, и злобе его не было конца.

Он гонялся за ней по комнате, швырял в нее кухонной посудой и, когда она пряталась под мебель, выгонял ее оттуда острым вертелом.

Он бил ее палкой по голове, обливал чем попало и прокалывал дыры в ушах. Попи только визжала от боли и страха.

Иногда она пыталась давать отпор. Она сердито лаяла из-под сундука и хваталась зубами за вертел, которым колол ее Ухуу. Но все было напрасно.

Единственным ее прибежищем оставалось место под посудным сундуком. Но здесь было очень тесно, и лапы ее от лежания в три погибели становились еще кривее. Так как ей часто приходилось торопливо спасаться под сундук, шерсть на затылке и спине у нее облезла, а кожа была в струпьях.

Она плохо питалась и целыми днями страдала от дикой жажды. Сон ее сделался беспокойным и тревожным, так как он дополнял действительность.

В голове у нее помутилось. Память ее ослабела, она уже не могла отличить прошлое от настоящего, действительность от призраков.

Она потеряла связь с прошлым. У нее оставалось еще смутное воспоминание о прошлых счастливых днях, о Добром Господине и далеком Золотом Времени. Но все это было призрачно, было тоже, что сон или картины.

Когда она видела Доброго Господина? Прошло бесконечно много времени с тех пор, как он ушел. Было ли это сегодня, вчера, месяцы или годы тому назад?

Она все больше и больше стала забывать голос и лицо Доброго Господина. Все это стало отодвигаться в туманную даль.

Только во сне она видела его более ясно. Она видела его белоснежные волосы и мягкую улыбку. Она просыпалась, и ей казалось, будто Добрый Господин позвал ее.

Но когда она пробуждалась окончательно, перед ней снова была действительность: Злой Господин и перевернутая вверх дном комната.

Иногда она ожидала кого-то. Она не знала: Господина или кого. Подчас она даже слышала голоса, доносившиеся из-за ограды, и стук деревянных башмаков на улице. Но никто не приходил.

И она примирилась с новым Господином. Она привыкла бояться и уважать кого-нибудь. Она была больна, стара и слабоумна. Хватит с нее и этого Господина.

Она знала, что это на самом деле Ухуу. Чтобы убедиться в этом, достаточно было одного запаха.

Но она потеряла веру в запахи, как и во все остальное. Нюх у нее испортился, она стала ошибаться в запахах. Все стало обманчивым в мире, даже запахи!

Она путала обоих своих Господ. Вернее, они сливались воедино. Это были лишь две стороны одной личности.

И как она раньше восхищалась умом, добротой и красотой прежнего Господина, так теперь восхищалась злостью, капризами и уродством нового.

По сравнению с прежним новый Господин почти все делал наоборот, но все же в этом крылась тайная мудрость и недосягаемая ловкость.

Если прежний Господин входил и выходил через дверь, то теперешний пробирался через окно. Он прыгал на стол, отворял окно и исчезал. Попи с изумлением оставалась в комнате и ждала его.

Иногда он часами оставался во дворе. Попи не знала, что он там делает. Во всяком случае, это казалось ей таким же таинственным и важным, как и отлучка из дому прежнего Господина.

Подчас Ухуу вытаскивал одежду, книги и подушки на двор. Взамен этого приносил со двора поленья, пустые бочонки и кирпичи.

Он наполнял сундуки соломой и через окно вливал воду в комнату.

У него, видимо, было свое, особое понятие о ценности вещей. И он основательно изменил запахи в комнатах.

Иногда он долго отсутствовал, и в доме воцарялось безмолвие. Тогда Попи скучала по нем. Она начинала беспокоиться, бегала из одной комнаты в другую, повизгивая, как делала это раньше, когда долго не возвращался Господин.

Ей хотелось, чтобы Ухуу вернулся и хотя бы побил ее, лишь бы не оставаться одной.

Но, что самое странное, новый Господин, казалось, тоже заботился о Попи. Делал он это, правда, на свой жестокий и капризный лад, но Попи все же умела ценить эту заботу.

Однажды он принес ей мяса.

Он долго отсутствовал и, когда вернулся, притащил чужую рыночную корзину. В ней под овощами и хлебом лежал добрый кусок кровавого мяса.

Ухуу опрокинул корзину на пол, но, увидя кровь, испугался и отошел. А Попи схватила мясо, заползла под сундук и несколько дней пожирала его.

С этого дня значение Ухуу поднялось в глазах Попи, и она поняла, что это на самом деле Господин.

Вскоре после этого Господин еще раз перелез через ограду. Но он быстро вернулся, сопровождаемый злобным лаем уличных собак.