Естественный экономический порядок - [18]

Так каждое преимущество, которое предлагает Германия в профессиональной, интеллектуальной и социальной сферах для людей – будет конфисковано рентой на землю. Рента – это капитализированная поэзия, наука, искусство и религия вместе взятые. Рента всё переводит в наличность: Кёльнский собор, ручьи, щебетание птиц среди буковых деревьев. Рента налагает пошлину на Фому Кемпинского, на базилику Кевелаар, на Гёте и Шиллера, на неподкупность наших госслужащих, на наши мечты о лучшей жизни, другими словами, на всё и вся; эта пошлина всегда максимально высока ровно до такой степени, при которой работник спрашивает себя: ну что – оставаться дома и платить за всё это – или бросить всё к чёрту и уехать куда-нибудь? Работники всегда находятся на "золотой точке". (В терминах международной торговли "золотая точка" обозначает такое состояние дел торговцев, при которых они не совсем уверены, чем им лучше платить: векселем или наличным золотом? Где стоимость перевозки золота является "рентой" брокера!) Чем более человеку приятно жить в своей стране и среди своих сограждан, тем выше цена, которую назначает землевладелец за это удовольствие. Слёзы уезжающего эмигранта – это жемчужины землевладельца. Именно по этой причине землевладельцы городских участков часто организуют улучшение социальных условий жизни, чтобы сделать жизнь в городе привлекательнее. Смысл ясен: ему надо, чтобы уезжающих, покидающих эту территорию, стало меньше, ну а затем – поднимается аренда (стоимость) новых строительных площадок, рента новых домов. Тоска по родине – есть стержень ренты на землю.

Но немецкий работник-фермер не живёт одним хлебом, точно так же, как и поселенец на свободной земле. Материальные результаты труда являются только частью того, что необходимо человеку, чтобы ощущать полноту жизни. Если эмигрант вынужден преодолевать эмоции, свою привязанность к родной земле, точно так же на новом месте он обнаруживает массу привлекательного, впрочем, как и отталкивающего. Привлекательные вещи делают результаты его труда удовлетворительными в той или иной мере (так каждый из нас соглашается на какой-то вид работ за меньшую оплату, если эта работа очень нравится!), тогда как отталкивающие вещи, наоборот – уменьшают привлекательность работы. Если перевешивают отталкивающие вещи (климат не тот, нет защиты для собственности и жизни, обилие паразитов и т. д.), то результаты труда должны быть соответственно ВЫШЕ, если надо, чтобы эмигрант остался, и надо поощрить других последовать его примеру. Всё, что влияет на жизнь и обустройство, довольство поселенца на свободной земле имеет прямое влияние на недовольство немецких рабочих своей жизнью и прямо влияет на уровень оплаты труда дома, в Германии. Сие влияние начинается с переезда. Если путь был коротким, без морской болезни, если пища на борту эмигрантского парохода была сносной, то оставшиеся на родине будут поощрены этими обстоятельствами к эмиграции. Если поселенец напишет домой, что там, куда он приехал свобода, можно вволю охотиться, рыбачить, бегают стада бизонов и в речки нельзя войти, не наступив на форель, и всё это бесплатно!, и к нему относятся как к свободному гражданину, а не как к бродяге и побирушке, то точно такой же работник дома, разумеется, поднимет голову выше при переговорах с нанимателем и будет требовать бОльшей оплаты своего труда. Всё будет наоборот, если сосед напишет о кровопролитных стычках с индейцами, о гремучих змеях там и сям, о постоянной мошке и тяжёлой работе.

Всё это также известно землевладельцам, поэтому, если приходит домой письмо с причитаниями о горестной доле жизни на чужбине, из этого письма выжимается максимум; оно публикуется в газетах, и здесь снова, с другой стороны, письма, описывающие жизнь на чужбине в мажорных тонах, никогда не появятся в прессе. А тем организациям, которым дают деньги для продвижения плюсов жизни дома, дают также задание хаять жизнь в эмиграции. И тогда каждый укус змеи, каждый снятый скальп, каждый отдельный рой саранчи, каждое кораблекрушение – всё будет освещаться широко и с подробностями, делая всё, чтобы работники НЕ эмигрировали, были более послушны, ибо их труд переводится через ренту в доходы землевладельцев.

Более точное определение, что такое «Свободная земля»

Когда мы произносим "свободная земля", то прежде всего перед нами возникают необработанные плугом равнины Северной или Южной Америк. На эту свободную землю можно легко приехать, до неё можно спокойно добраться. Климат в обоих случаях вполне приемлем для европейцев, социальные условия на месте для многих людей тоже являются вполне приемлемыми; безопасность жизни и собственности – достойная. По прибытии на место иммигрант поначалу помещается на неделю-вторую в специальные лагеря за счёт государства, а в некоторых странах ему ещё и дают бесплатно железнодорожный билет до самого дальнего возможного конца заселяемых земель. Там, на месте, он волен поселяться там, где ему вздумается. Он может выбрать именно то место, которое ему нравится: на пастбище, на поле, в лесу. Участок земли, на который он может претендовать, достаточно велик для того, чтобы загрузить работой самую большую семью. Как только поселенец обозначил столбами свою собственность (свой участок земли) и уведомил об этом специальное агентство, он может приступать к работе. Более никто не вмешивается в его работу, никому даже не позволяется задавать ему вопросы, а может ли он на этой земле работать. Он может спокойно обрабатывать землю и питаться её плодами. На своей новой земле он теперь царь и бог.