Естественное убийство. Виноватые - [33]
Старшая сестра владелицы осуждающе сжала губы, осмотрела Алёну Дмитриевну презрительно, причём в лучших сценических традициях немого кино, и, не удостоив её взглядом, кинула крутившейся неподалёку Фёдоровне:
– Свари мне кофе! И чтобы без сахара!
Кухарка, подмигнув Алёне, неспешно отправилась исполнять пожелание.
– Чего застыл, как изваяние?! Спишь на ходу, мерзавец?! – прикрикнула Светлана Павловна на официанта. – Предложи мне столик! Подвинь мне стул! Распустила вас всех эта дурёха Марго-Рита! Я бы уж тут навела порядок! Деревня какая-то, не то что у нас, в Москве! Не правда ли? – последняя фраза была произнесена ласково и адресовалась Всеволоду Алексеевичу.
Он, из последних сил сохраняя по возможности уважительный нейтралитет и еле сдерживаясь от хохота, неопределённо пошевелил рукой.
– А у нас, в Ульяновке, могут и пиздюлей за такое навешать! – вдруг в лучших традициях местечковых мелких задир рявкнула Алёна Дмитриевна.
– Всем спасибо и спокойной ночи! – с этими словами Всеволод Алексеевич подскочил со стула и, схватив свою драгоценную подругу за руку, выволок её в ночной дворик-сад и там уже от души расхохотался.
Потащив Алёну Дмитриевну на утренний кофе в кухню, Фёдоровна щедро поделилась последовавшими возмущениями Светланы Павловны, весьма ловко её пародируя. И под конец тяжело вздохнув, резюмировала:
– Изведут они нашу набожную казашку, стервятники. Изведут, перегрызутся, как скорпионы в банке, да и дело развалят. Продадут или так на нет сведут! Запросто! Ломать не строить. А душ у этих тварей не имеется – болеть нечему!
– У каких тварей, Екатерина Фёдоровна? – удивилась Алёна.
– Да у сестрицы Маргаритиной. У сына и невестушки. Мужу казашкиному всё по барабану. А брат – так, ни богу свечка, ни чёрту кочерга. Но все от её пирога кусок оттяпать хотят. Да пожирней!
Алёна равнодушно пожала плечами. Чужая жизнь – потёмки, в которые не стоит лезть даже с прожектором.
Алёна Дмитриевна и Всеволод Алексеевич отправились в Севастополь. Побродить часиков до пяти-шести, найти приличный подарок на внезапно нарисовавшийся юбилей, а потом, отдохнувши, уважить владелицу и хозяйку гостевого дома. От пары часиков заседания в малознакомой и пусть даже малоприятной компании ещё никто не умирал.
– Трактуй это как ещё один опыт наблюдения за человеческой породой, – уговаривал Алёну Всеволод Алексеевич. – Ну, и не могу я обидеть отказом или неявкой женщину, которая всегда была ко мне добра. И даже отвоевала мансарду у своей родной сестры!
Последний аргумент не мог не сразить Алёну и оказался решающим.
Но особо отдохнуть от хождений по Севастополю не удалось. По возвращении в Балаклаву их ждал сюрприз.
Глава седьмая
На бортике фонтана сидел Соколов Семён Петрович собственной персоной и меланхолично наглаживал ластящегося к нему коротконогого лохматого Кубика. Неподалёку валялась Сенина дорожная сумка весьма внушительных размеров.
Алёна Дмитриевна перестала счастливо и чуть пьяненько заливаться смехом. Брови Всеволода Алексеевича грозно сбежали к переносице.
– Мне сказали, что здесь нет мест, но если вы будете не против поселить меня у себя на диване… – жалобно проблеял Сеня вместо приветствия.
– Здравствуй, Сеня, – перебила его Алёна и ехидно поинтересовалась: – Как поживает твоё осознание крушения надежд и прочий бесперспективняк?
– Что ты здесь делаешь?! – резко и зло спросил Северный. – Я же тебе сказал, что… Постой! – обратился он к Алёне. – Он что, и тебе гнал пургу о том, что всё у него плохо и…
– …и он не стал и не станет олигархом. Ага! Гнал. Дети не гении. Жена – толстая корова. Ну, вероятно, ты в курсе.
– Боже, Соколов, как низко ты пал! Ты жаловался подруге! Женщине, с которой ты когда-то алкал связать свою жизнь! – Неожиданно Всеволод Алексеевич развеселился. В конце-то концов, у него всё прекрасно! И никто – даже старый друг – не сможет испортить ему ни настроение, ни тем более отдых! Первый совместный отдых с любимой женщиной. Первый – в череде многих. С единственной любимой женщиной! – Как ты меня нашёл, идиот?
Сеня тяжело вздохнул. И ещё раз тяжело вздохнул. Пёс Кубик жалостливо лизнул его руку. И Соколов вздохнул надрывно. И, как бы сдерживая слёзы, сказал:
– Я… искал тебя, но… Но твой мобильный был недоступен. И на мои письма ты не отвечал. Я звонил тебе на работу. Но… твои лаборанты… Твои сотрудники… Они… не дали мне твоих координат для связи. Я даже… унизился перед одной твоей аспиранточкой… Я принёс ей букет… и шоколадные конфеты… Но она… посмеялась надо мной… И сказала… что телефон для связи есть… Но ты строго-настрого предупредил звонить… Звонить только по особо важным делам. И ни в коем… случае не давать… твой контактный телефон именно мне! И это – она сказала… И это ты… оговорил особо! – Семён Петрович поднял на Всеволода Алексеевича глаза, ей-богу, натурально исполненные, что называется, влагой. Снова склонив голову долу, он продолжил всё так же трагически: – И я… пошёл к Рите… Потому что… она же твоя мать! И ей… ты не мог не дать свои координаты!
– И я… Я упал… перед ней… Я упал перед ней на колени… – передразнила Соловецкая своего друга-однокашника.
Эта яркая и неожиданная книга — не книга вовсе, а театральное представление. Трагикомедия. Действующие лица — врачи, акушерки, медсестры и… пациентки. Место действия — родильный дом и больница. В этих стенах реальность комфортно уживается с эксцентричным фарсом, а смешное зачастую вызывает слезы. Здесь двадцать первый век с его нанотехнологиями еще не гарантирует отсутствие булгаковской «тьмы египетской» и шофер «скорой» неожиданно может оказаться грамотнее анестезиолога…Что делать взрослому мужчине, если у него фимоз, и как это связано с живописью импрессионистов? Где мы бываем во время клинической смерти, и что такое ЭКО?О забавном и грустном.
Эта книга о врачах и пациентах. О рождении и смерти. Об учителях и учениках. О семейных тайнах. О внутренней «кухне» родовспомогательного учреждения. О поколении, повзрослевшем на развалинах империи. Об отрицании Бога и принятии его заповедей. О том, что нет никакой мистики, и она же пронизывает всё в этом мире. О бескрылых ангелах и самых обычных демонах. О смысле, который от нас сокрыт. И о принятии покоя, который нам только снится до поры до времени.И конечно же о любви…
Роддом — это не просто место, где рожают детей. Это — целый мир со своими законами и правилами, иногда похожий на съемочную площадку комедийного сериала, а иногда — кровавого триллера, в котором обязательно будут жертвы. Зав. отделением Татьяна Георгиевна Мальцева — талантливый врач и просто красотка — на четвертом десятке пытается обрести личное счастье, разрываясь между молодым привлекательным интерном и циничным женатым начальником. Когда ревнуют врачи, мало не покажется!
Мальцева вышла замуж за Панина. Стала главным врачом многопрофильной больницы. И… попыталась покончить с собой…Долгожданное продолжение «бумажного сериала» Татьяны Соломатиной «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61». Какое из неотложных состояний скрывается за следующим поворотом: рождение, жизнь, смерть или любовь?
«Просто в этот век поголовного инфантилизма уже забыли, что такое мужик в двадцать пять!» – под таким лозунгом живет и работает умная, красивая и ироничная (палец в рот не клади!) Татьяна Мальцева, талантливый врач и отчаянный жизнелюб, настоящий Дон Жуан в юбке.Работая в роддоме и чудом спасая молодых мам и новорожденных, Мальцева успевает и в собственной жизни закрутить роман, которому позавидует Голливуд!«Роддом. Сериал. Кадры 14–26» – продолжение новой серии романов от автора книги «Акушер-ХА!».
От автора: После успеха первой «Акушер-ХА!» было вполне ожидаемо, что я напишу вторую. А я не люблю не оправдывать ожидания. Книга перед вами. Сперва я, как прозаик, создавший несколько востребованных читателями романов, сомневалась: «Разве нужны они, эти байки, способные развеселить тех, кто смеётся над поскользнувшимися на банановой кожуре и плачет лишь над собственными ушибами? А стоит ли портить свой имидж, вновь и вновь пытаясь в популярной и даже забавной форме преподносить азы элементарных знаний, отличающих женщину от самки млекопитающего? Надо ли шутить на всё ещё заведомо табуированные нашим, чего греха таить, ханжеским восприятием темы?» Потом же, когда количество писем с благодарностями превысило все ожидаемые мною масштабы, я поняла: нужны, стоит, надо.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Что такое время? Условная сетка, придуманная людьми, или безусловное, изначально существовавшее вещество? А если ей пятнадцать и сегодня она чуть было не утонула, а ему сорок – и через два дня он погибнет, что оно тогда такое, это время? И что такое «чуть было»? Разве может, например, смерть быть «чуть»?! Смерть, как и жизнь, – либо есть, либо нет.Что такое любовь? Условный свод правил в отношениях между людьми, мужчинами и женщинами, отцами и дочерьми? Или Бог есть Любовь? Или Любовь есть Бог… А если ей пятнадцать, а ему сорок, он – друг и ровесник её отца, то о какой любви может идти речь, учитывая разницу во времени между ними?Равно ли время, помноженное на любовь, любви, помноженной на время? И что же они всё-таки такое – легко сокращающиеся переменные или незыблемые константы?И волнуют ли подобные вопросы подростка, тайком от родителей отправляющегося в Путешествие?..
Звонок лучшего друга как нельзя кстати отвлёк судмедэксперта Всеволода Северного от мыслей о коварной бестолочи Алёне Соловецкой, которая без предупреждения сорвалась в Калифорнию. Если бы он только знал, чем обернётся его согласие прочесть лекцию для деток богатых родителей в летнем лагере. Вместо того чтобы писать красивые письма Алёне, размышлять о том, как он сделает ей предложение, и придумывать имя нашедшему его терьеру, Северный вынужден участвовать в «охоте на педофила». Увы, сексуальные преступления против несовершеннолетних были, есть и будут.
Прекрасным субботним утром судмедэксперт Всеволод Северный мечтал лишь о стакане хорошего виски в компании бессмертных «Мёртвых душ»… Но вместо спокойного уикенда Северный получает труп дочери олигарха в ванне особняка, новорождённого в коробке из-под обуви, причитания Риты Бензопилы, слишком красивую Алёну Дмитриевну Соловецкую и безумных детишек друга в довесок. Он всего лишь хотел почитать, а вынужден половником хлебать прямо из жизни глупость и трусость, хитрость и жадность, расчётливость и безрассудство, любовь и ненависть.