Есть у Революции начало - [30]

Номер продолжался дальше. Теперь, я оторвал бёдра от паркета сцены и подперев спину руками, медленно поднял корпус, — скрипка продолжала стоять вертикально на грифе, удерживаемая пальцем ноги. В зале повисла гробовая тишина. Даже звона посуды, больше не было слышно.

Немного обманув физику дальнейших действий, приказал программе реальности, в которой существую, облегчить мой вес. Благодаря этому, легко перешёл в стойку на голове, а затем и отжался от сцены, встав на руки. Скрипкой уже давно управлял мысленно, иногда разрешая ей лёгкие колебательные движения для большей достоверности. Теперь, приняв стойку на руках, как бы потерял равновесие, закачался, и побежал на зрителей, мелко и тревожно перебирая ладошками. Публика ахнула. Кто-то даже истерически закричал.

— Лови его, разобьётся!

Донеслось, как заскрипели отодвигаемые кресла. Где-то упала и разбилась тарелка.

— Значит поверили!?

Добившись у зрителей полной уверенности в своём провале, пошёл совершенно ровно. Более того, остановившись в середине сцены, убрал одну руку. Продолжая стоять на оставшейся руке, свободной рукой развязал кушак и позволил балахону нищего упасть вниз. Медленно перенеся центр тяжести на обнажённую руку, стряхнул остатки армяка. Наконец, опустив ногу, толкнул скрипку вверх. Прыжком, принял нормальное положение, даже успев чуть поклониться, и только после этого ловко поймал инструмент.

Весь зал «фармацевтов», забыв принесённое официантами горячее, дружно отбивал ладони в дико восторженных аплодисментах и почти хором скандировал, — «браво». Только люди, сидящие за столиками богемных артистов, поэтов и писателей, удивлённо смотрели на творящееся в зале небывалое буйство эмоций. Снижение уровня моих выступлений до балаганной акробатики им явно показалось недостойным делом. Перешёптываясь между собой, служители муз единогласно решили, что подобное действо возможно только в угоду низким запросам плебса.

Подойдя к самому краю сцены, извинился перед зрителями.

— Прошу простить за некоторое отклонение от обычного репертуара этого уважаемого заведения, — Подобным простеньким упражнением хотел дать время вам отдохнуть от серьёзного искусства, требующего работы ума и души.

— Сегодня перед вами выступит, — объявил я чрезвычайно торжественно.

— Профессор Петербургской консерватории Александр Константинович Глазунов! — захлопал первым, дав пример остальным.

— В отличии от предыдущей «случайной» пантомимы, следующее произведение займёт только ваши головы.

— Глаза, челюсти и руки остаются в Вашем полном и нераздельном пользовании, можете выпивать и закусывать сколько пожелаете.

— Вот за это спасибо! — деланно благодарно и громко, выкрикнул недавно появившийся господин с козлиной бородкой.

Он явно успел крепко поддать где-то в другом месте, а сюда явился «догонять в неформальной обстановке». Как понял из мыслей метрдотеля, необычный график работы арт-кафе, часто привлекает именно такого рода посетителей. Хозяйка, по неизвестной им причине, строго настрого запретила выгонять перепивших и буйных господ. Никто не понимал, что этим нестандартным решением она привлекла множество любопытных обывателей. В жизни мелкого мещанина нет ничего более интересного, чем быть свидетелем разборок полиции с настоящим буйным пьяницей. Получается, что невинных бузотёров, Серафима специально заманивала, чтобы провоцировать их на громкие скандалы, о которых с радостью напишет вся жёлтая пресса, а гости будут гордо хвастать, что были свидетелями этого непотребства. Кроме полицейских дежуривших поблизости, в самом заведении бывшей содержательницы нелегального борделя, постоянно кантовались пятеро или шестеро лихих ребят из её банды.

Умные, но нищие, литераторы, моментально ставшие завсегдатаями нового заведения, быстро поняли кем являются шикарно одетые господа с криминальными физиономиями. Разумеется, эти подозрительные личности не являлись в ресторан, каждый вечер, как на дежурство. Существовал специальный график, быстро просчитанный постоянными посетителями. Со временем, для хитроумных борзописцев, стала понятной необычайная корректность поведения странных молодчиков. Поначалу, догадливые творческие люди не могли поверить в ту функцию, которую исполняли бандиты. Питерские урки, выполняли работу по охране порядка в ресторане! Именно по причине полной уверенности в своей безопасности, «Жила», так спокойно допускала поддатых фраеров в своё изысканное учреждение.

Люди искусств, столовавшиеся бесплатно, потому ценившие гостеприимство арт — кафе, поделились друг с другом важнейшей информацией. Поняв суть творящегося спектакля, многие лицедеи, — артисты и литераторы, сами устраивали лёгкие скандалы, получая возможность лишний раз засветить свою малоизвестную фамилию в столичной прессе. Ведь кроме полиции, их безопасность гарантировалась преступным миром Питера, что внушало большую уверенность. Таким образом, прорисовался своеобразный необъявленный симбиоз, имеющий одну главную задачу, — прославиться любыми средствами. Артистам, арт-кафе, и полиции нужна реклама о себе. А журналистам, — тоже творческим людям, как воздух необходимы горячие скандальные новости чтобы зарабатывать на их приукрашивании и распространении.