Есть такой фронт - [16]

— Прячьте парашюты, — сказал он, — я расставлю хлопцев, чтобы они наблюдали, а сам сяду на велосипед, объеду вокруг (я ведь должен объезжать свой участок), погляжу, не появились ли немцы, и сейчас же дам вам знать.

Часа через три все парашюты с грузом, за исключением того, что упал во двор полицейского участка, были найдены и спрятаны. За это время к отряду присоединилось еще шесть парашютистов. Не хватало четверых. Не исключено, что с ними произошло какое-нибудь несчастье… Товарищей нужно было найти во что бы то ни стало и как можно скорее. Григорьев оставил при себе несколько бойцов, остальных послал на поиски. Сам командир направился к тому месту, куда должен был прибыть после разведки лесник. Там, замаскировавшись среди камней, дежурил боец.

Ждать чеха пришлось недолго. Он приехал на велосипеде по узкой тропинке. По раскрасневшемуся, встревоженному лицу лесника катился пот.

— К полицейскому участку начали прибывать машины с немецкими солдатами.

Этого следовало ожидать. Полицейские, обнаружив парашют с грузом, боялись сунуть нос в лес, но, конечно, сообщили о происшествии гитлеровцам. Григорьев сердечно поблагодарил лесника, условился, где они встретятся вечером, и пошел к месту сбора группы.

Тут его ждала радостная весть — нашлись Власюк и Емелдинов. При приземлении Исмаил угодил на камни и повредил ногу. Власюк не оставил товарища в беде и на плечах тащил его по лесу, пока не наткнулся на своих. Емелдинову уже сделали перевязку, положили на самодельные носилки.

Вскоре вся группа собралась и двинулась дальше.

*

Рота гитлеровцев полдня старательно прочесывала лес, но никого и ничего не нашла. Группа быстро отходила в западном направлении. Мимо пробегали дикие козули, испуганные автоматными очередями, которыми солдаты фюрера щедро осыпали подозрительные кусты.

Так началась продолжавшаяся более месяца игра в «кошки-мышки». Почти каждый день гитлеровцы устраивали облавы на горсточку советских разведчиков, но те, предупрежденные друзьями из чешского населения, уходили от карателей или незаметно продвигались вслед за ними. Принять открытый бой с врагом означало пойти на самоуничтожение. Поэтому отряд все время, за исключением трех-четырех часов, отведенных на сон, был в движении.

Вскоре гитлеровцы на своей шкуре почувствовали удары неуловимых разведчиков. Один за другим были взорваны два эшелона с живой силой и боевой техникой врага. Несколько десятков гитлеровских солдат и офицеров были уничтожены из засады. При этом группа не потеряла ни одного человека. Собственно, она, пополнившись добровольцами — чехами, превратилась в небольшой, но хорошо организованный отряд, который не только совершал диверсии, но и вел широкую разведывательную работу, добывая важные военные и экономические сведения о вражеской группировке, находящейся в районе Праги. Рация работала каждый день, и каждый день на Большую землю шли шифрованные донесения.

Советские разведчики действовали смело и дерзко. Григорьев, оценивая сложившуюся обстановку, понимал, что как бы отряд ни досаждал гитлеровцам, они уже не в состоянии выделить достаточные силы для того, чтобы окружить и прочистить лес. Для этого потребовались бы полки, но они нужны были на Восточном фронте. Что касается мелких отрядов карателей силами в одну-две роты, ежедневно посылаемых на розыски неуловимых русских парашютистов, то они не были страшны. Группа уходила от преследования, путала свои следы и снова устраивала засады. Она умело выполняла главное правило партизанской тактики: не обороняться, а нападать.

Одной из важных задач для группы «Шквал» были диверсии на железной дороге. Лес пересекала двухколейная магистраль, от которой шли ответвления на Пльзень, Пшибрам, Бероун. По ней в Прагу и обратно мчались поезда с войсками, техникой, награбленным имуществом.

Нужно было во что бы то ни стало закупорить эту дорогу. Взрывчатки было мало, и расходовать ее приходилось очень экономно. Вначале Григорьев полагал, что несколько пущенных под откос эшелонов создадут надежную пробку на дороге. Однако специальные технические команды гитлеровцев довольно быстро научились расчищать пути, и через сутки-другие движение на дороге возобновлялось. Тогда командир поставил перед подрывниками задачу: одним ударом надолго вывести магистраль из строя.

Самым подходящим местом для такой диверсии был железнодорожный мост через реку Бероунку длиною в 250 метров. Он находился невдалеке от Праги и усиленно охранялся. Охрана, конечно, была предупреждена, что вблизи действуют советские диверсанты. Поэтому она несла службу особенно бдительно.

Риск был велик, операция могла окончиться неудачей. И все же минеры Исмаил Емелдинов, Василий Власюк и Петр Ойцев единодушно подтвердили, что лучшего объекта для диверсии не найти.

Решено было попытаться взорвать мост. Это труднейшее задание должна была выполнить группа из десяти человек, которой руководил Исмаил.

Обстоятельства складывались не в пользу советских минеров: времени для тщательной подготовки и разведки у них не было, а погода, как на зло, установилась хорошая, безветренная. Ночью на небе то и дело выглядывала из-за реденьких туч луна. Тем не менее откладывать операцию до лучших времен командир не собирался.