Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе - [21]

Поэтому, зная, что им потребуется в ближайшие несколько лет больше космонавтов, они занялись поиском новых кандидатов. Возрастной лимит подняли до 35 лет, облегчили физические испытания и даже отменили требование, чтобы претендент был летчиком. На этот раз, однако, они хотели людей с высшим образованием или выпускников военной академии, точно так же, как NASA. В течение всего 1962 года шел процесс нового отбора, и в январе 1963 г. пятнадцать новых военных космонавтов приступили к обучению, в их числе и Владимир Шаталов с Анатолием Филипченко, впоследствии мои коллеги по проекту «Аполлон – Союз».

Что еще более удивительно, Каманин выступил с идеей полета женщины-космонавта. За несколько месяцев он набрал пять кандидаток из разных советских команд спортивных парашютистов. К ноябрю 1962 года четырех из них признали годными к полету на «Востоке». Планировалось запустить одновременно на двух разных кораблях женщину и мужчину. Двумя ведущими кандидатами-мужчинами были Валерий Быковский и Борис Волынов, поддержку им оказывали Евгений Хрунов и Алексей Леонов. 14 июня 1963 года именно Быковский принял старт на «Востоке-5», но его носитель чуть-чуть недоработал, и орбита оказалась ниже расчетной. Запланированный на восемь суток полет пришлось сократить до пяти дней. 16 июня в космос ушел «Восток-6» с женщиной-космонавтом Валентиной Терешковой. Ее фигура, улыбающаяся и машущая рукой, не сходила с экранов телевизоров все три дня полета. (Как и Титов, она время от времени чувствовала себя плохо.)

В Соединенных Штатах это вызвало множество вопросов относительно отсутствия у нас женщин-астронавтов. Еще до появления нашей «девятки» несколько женщин-летчиц, включая некую Джеральдин Кобб, договорились о прохождении в клинике Лавлейса таких же испытаний, которые прошли астронавты «Меркурия». Девушки показали отличные результаты. Конечно, медицинские обследования были лишь одним из многих условий. NASA по-прежнему хотело видеть в астронавтах пилотов с большим опытом полетов на военных реактивных машинах, а женщины в те годы не могли соответствовать этим требованиям.

С окончанием «Меркурия» все внимание переключилось на «Джемини» и «Аполлон». Обе программы бурно росли, и та, что называлась «Джемини», явно выходила из-под контроля. Первоначально на нее просили около 530 млн. $, но теперь было ясно, что она будет стоить минимум вдвое дороже. Буквально каждый элемент «Джемини» стоил больше первоначальной оценки: собственно корабль, ракета-носитель «Титан II», ракета-мишень «Атлас-Аджена», катапультируемые кресла, топливные элементы системы электропитания. Деньги тратились на идею вести «Джемини» на посадку при возвращении на Землю с использованием надувного крыла. План изначально не имел шансов на успех, но на него ушла пара лет и несколько миллионов. (На фирме North American надувное крыло Рогалло испытывал Джек Свайгерт, с которым я делил комнату при отборе в астронавты.)

Какие-то из «болячек» «Джемини», которые все разрастались, можно было приписать плохому руководству. Джеймс Чамберлин, «отец» «Джемини», считался великолепным инженером, но в качестве менеджера программы показал себя не блестяще. Бам! и в феврале 1963 года его заменили Чаком Мэтьюзом. Из головного офиса NASA ушел Брайнерд Холмс, некогда менеджер фирмы RCA, которого в 1961 году призвали руководить пилотируемым проектом. Замену ему также нашли в промышленности – Джордж Миллер[27], физик по образованию, ставший менеджером космических и ракетных программ в фирме Space Technologies Lab.

Оценив размах «Аполлона», Миллер обратился в ВВС с просьбой отдать ему генерал-майора Сэмьюела Филлипса в качестве менеджера этой программы. Ранее они оба успешно работали над боевой ракетой «Минитмен». (Будучи полковником и менеджером программы «Минитмен», именно Сэм докладывал президенту Кеннеди о планах размещения этих ракет в шахтах. В наши дни полковникам не разрешают докладывать президентам – этим занимается председатель Объединенного комитета начальников штабов.) Миллер также назначил Джозефа Ши, системщика из мира боевых ракет, который сидел первым заместителем в головном офисе NASA, главой Управления программы «Аполлон» в Хьюстоне.

Конечно, изменения напрямую нас не касались. Мы переезжали из здания Фарнсуорта-Чамберса в реконструированные офисы на авиабазе Эллингтон, мы летали по всей стране, участвовали в рабочих тренировках, для которых нас объединяли в различные пары. К примеру, мне и Нилу Армстронгу поручили помочь с настройкой систем управления планируемого лунного экскурсионного модуля. Мы поочередно «летали» на тренажере, стараясь подобрать правильные коэффициенты и характеристики. Тренажер находился на предприятии North American Aviation в городе Коламбус, штат Огайо, недалеко от родного города Нила – Вапаконеты. Мы пару раз прилетали туда на неделю и иногда ночевали в доме Армстронгов, а не в отеле. Весной 1963 года все 16 астронавтов, включая Дика, Ала и даже Джона Гленна, отправились в Панаму на курс выживания в джунглях. Мы также прошли тренировки по выживанию в пустыне.