Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе - [19]

Здесь у нас наконец-то появилась возможность провести время вместе с астронавтами «Меркурия». Они вели себя очень дружелюбно, даже Гас Гриссом, считавшийся человеком, с которым трудно иметь дело. К нему действительно требовалось найти подход, но все же он был славным малым. Кое-кого страшил Ал Шепард, умевший обратиться в лед в мгновение ока, но я с ним вполне поладил. Скотт Карпентер вечно улыбался и, казалось, любил всех и каждого. Джон Гленн большую часть времени отсутствовал. Я вообще с ним почти не познакомился. Уолли предстояло лететь, а Гордо Куперу – его дублировать, так что этих двоих мы пока тоже видели мало.

С Мыса мы отправились в Хантсвилл в Алабаме, в Центр космических полетов имени Маршалла. Вернер фон Браун, глава Центра, недавно закончил большую битву по вопросу о том, как следует лететь на Луну. В конечном итоге он согласился, что метод встречи на окололунной орбите имеет больше шансов на успех и за меньшее время, чем предпочитаемый им вариант встречи двух кораблей на околоземной орбите. Фон Браун был очень красноречивым, знающим и производил впечатление.

Из Хантсвилла мы перелетели в Балтимор, где компания Martin создала специальную производственную линию по окончательной сборке ракет «Титан II» для программы «Джемини». Из Балтимора путь вел в Сент-Луис, на родину McDonnell Aircraft. Наши корабли «Джемини» предстояло строить на их заводе. Нас встречали и сопровождали лично «мистер Мак» – Джеймс МакДоннелл, основатель фирмы, – и ее президент Дэвид Льюис.

После остановки в Денвере, где нам устроили экскурсию по заводу компании Martin для сборки боевого варианта ракеты «Титан II», мы прибыли в Северную Калифорнию, посетили Исследовательский центр имени Эймса NASA, а затем направились в Лос-Анжелес. Там нам показали два крупных объекта: завод North American Aviation в Дауни, где планировалось строить «Аполлоны», и предприятие Douglas в Хантингтон-Бич, где обретала форму ступень S-IVB для ракет «Сатурн IB» и «Сатурн V».

Командировка вышла непростая. Мы летали коммерческими рейсами – четверо на одном самолете, пятеро на другом. Как правило, я обнаруживал, что назначен на рейс с моряками – Питом, Джоном и Джимом. Пит, безусловно, был самым веселым и общительным из всей группы, за ним с небольшим отрывом следовал Джим.

Везде, где бы мы ни приземлились, нас ожидал полный набор коктейлей и обедов. Конечно, люди встречали нас радостно, и не только как новых астронавтами: ведь именно нам предстояло первыми ступить на Луну. Нас закармливали, нам предлагали обильную выпивку, однако пьянки никогда не выходили из-под контроля. Мы просто столкнулись с новым вызовом: быть знаменитостью, подписывать автографы, встречаться с руководителями крупных корпораций и так далее.

Поскольку Центр пилотируемых космических кораблей строился к югу от базы Эллингтон, мы начали искать жилье вблизи нового места работы. Мы с Фей выбрали участок в Эль-Лаго и наняли подрядчика по имени Джим Блэкстоун, который был нападающим футбольной команды Университета Хьюстона. Джим заработал кучу денег, строя дома для сотрудников NASA в те дни. Цена составляла 27500 долларов и казалась огромной. В феврале 1963 года строительство закончилось, и Дионна и Карин смогли наконец присоединиться к нам с Фей. Дионна пошла во второй класс начальной школы Вебстера.

Борманы построили дом через три от нашего, используя почти такой же поэтажный план. Янги построились на участке напротив Борманов. Уайты и Армстронги соседствовали в конце квартала, за углом. Эллиот Си поселился у воды в Тимбер-Коув, отделенном от Эль-Лаго заливом озера Клиэр-Лейк. (В должности гражданского летчика-испытателя он успел заработать больше, чем остальные.) Пит Конрад и Джим Ловелл также поселились в Тимбер-Коув, где уже жили Гленн, Гриссом, Карпентер и Ширра.

Рождество 1962 года мы провели на родине, в Оклахоме. Там до меня дозвонился Джим Брикел, мой однокурсник в Аннаполисе и обладатель «звездочки», тоже выбравший местом службы ВВС. «Мои поздравления, майор Стаффорд», – сказал Джим. Он сообщил, что наши имена появились в списке майоров на год раньше срока. Неплохо для молодого офицера, который когда-то страдал оттого, что отстает в звании от своих однокурсников.

Наши первые кабинеты располагались в здании Фарнсуорт-Чемберс в центральной части Хьюстона. По понедельникам к восьми утра все астронавты собирались вместе на оперативку, которую проводил Дик. На ней мы получали расписание на неделю. Осенью 1962 года большую часть нашего времени занимала учеба. Мы изучали астрономию, теорию ракетного движения, компьютеры, метеорологию, геологию, наведение и навигацию в космосе, орбитальную механику, корабль «Джемини» и аэрокосмическую физиологию. Невзирая на типичное для пилотов презрение к летным врачам, а особенно к тем типам с базы Брукс, подвергшим нас куче ненужных тестов, мне нравились занятия по медицине. Я часто думал о том, что если бы мой отец остался жив, я бы, наверно, пошел в медицину, а не в военную авиацию.

Через несколько месяцев после прибытия, в январе 1963 года, Дик дал нам технические назначения – те области программы «Джемини», которые каждый из нас должен был отслеживать, принимать в них участие и докладывать о происходящем всей группе. Нам не предоставили выбора; Дик просто сказал: «Вот, распишитесь». Фрэнку Борману достались носители «Сатурн». Джеймс МакДивитт получил наведение и управление. Джон Янг – жизнеобеспечение и скафандры. Питу Конраду предстояло заниматься эргономикой кабины, а Нилу Армстронгу – тренажерами и имитаторами. Джим Ловелл стал главным в вопросах возвращения с орбиты и спасательных операций. Эллиота Си назначили ответственным за электрические системы и планирование полетов, а Эда Уайта – за управление полетом. Моей областью должны были стать вопросы безопасности полигона, приборы и связь. Гас Гриссом стал шефом нашего отделения.