Эссенция пустоты - [9]

– Хорошенько запомни моё лицо, вор, – процедил он. – Оно будет последним, которое ты увидишь в этой жизни.

Оставив за собой последнее слово, Пархат ещё раз сплюнул и удалился в каюту капитана.

Тхенда повернулся к Эхелу:

– Видишь, блеф работает.

Парень в чёрной бандане опять смотрел на вора по-новому, на этот раз сомнение в его взгляде мешалось с уважением.

– Работает, ага. Он теперь не успокоится, пока не прирежет тебя.

– Ещё посмотрим, кто кого.

– Ты что, совсем его не боишься?

Рэн внимательно посмотрел на Эхела и уже без показного равнодушия ответил:

– Я встречал людей и пострашнее.

– Как ты сделал это? – спросил пират. – Как устоял?

Тхенда улыбнулся:

– Всего лишь небольшая хитрость.

Спокойное плавание без происшествий закончилось в тот же день. Когда тени мачт стали вдвое длиннее самих мачт, сидящий на марсе дозорный завопил, что видит шторм по левому борту. Совсем скоро огромное тёмное пятно стало видно и с палубы: грозовой фронт надвигался неравномерно, выпуская перед собой языки иссиня-чёрных туч. Ветер усилился, стал порывистым. Корабль то и дело накренялся от мощных шквалов, налетающих то с одного борта, то с другого.

Вышедший из своей каюты Селах чертыхнулся и сам встал у штурвала, выправив курс в сторону от направления шторма. Но это не помогло – тучи шли точно вслед за кораблём, быстро приближаясь, и даже поверни корабль к северу, его всё равно накрыло бы широкое крыло надвигающегося ненастья. Посреди черноты то и дело вспыхивали зарницы, а через несколько секунд плавателей настигал грохот, который становился с каждой вспышкой всё громче и громче.

– Клянусь всеми морями, вот так невезенье! – рычал капитан. – Шевелитесь, устрицы! Зарифить брамселя! Задраить трюмы! Идём по волне!

Рэн, крепко вцепившийся в один из канатов, наблюдал за поднявшейся на палубе неразберихой: матросы сновали туда-сюда и делали массу вещей для пуэри непонятных, но управлялись с такелажем даже на его дилетантский взгляд очень ловко и быстро. На какое-то время капитану удалось уменьшить качку и даже встать на волну, но следующий шквал так накренил судно, что едва не положил его набок. Рэн едва удержался, когда «Спрут» стал валиться в огромную яму, образованную двумя волнами. Через борт хлестнула вода, и пуэри на секунду показалось, что она смыла всё, что было на палубе.

Стемнело – это плотные тучи закрыли собой заходящее солнце, ещё через минуту резко, словно прорвав дамбу, хлестнул ливень. Крупные холодные капли били точно градинки, но моряки этого словно и не замечали: каждый продолжал делать то, что велит капитан.

К Селаху, цепляясь за всё, что можно, подбежал Пархат, Рэн находился в нескольких шагах от штурвала, поэтому отчётливо услышал его крик:

– Ураган слишком силён, нас опрокинет! Надо уходить в дрейф!

– На своём корабле будешь командовать! – огрызнулся в ответ капитан «Спрута». – Я сам знаю, что делать!

– Не будь тупицей! Если не опрокинет, так мачты переломает!

В их перебранку вклинился невесть каким образом удержавшийся на марсе дозорный:

– Вал по левому борту!

Селах тут же крутанул руль влево до упора, корабль, переваливаясь на волнах, едва успел повернуться к опасности, и волна вскинула его нос к небесам. Некоторые матросы, не удержавшись на местах, покатились по скользкой палубе к корме, Рэн видел, как один из них, вращаясь в воздухе точно игрушечный, вылетел за борт и скрылся в пучине. Взлетев на вершину вала, «Спрут» тут же клюнул носом вниз, и те, кто не успел схватиться хоть за что-нибудь, на этот раз покатились вперёд.

– Зарифить марселя! – крикнул Селах и снова крутанул руль, выполняя очередной манёвр.

Больше Рэн за происходящим на палубе не следил, потому что его снова захлестнула волна, едва не утянув за собой. Вода была повсюду: на борту, за бортом, в воздухе, в небе, на суше казавшийся большим корабль швыряло из стороны в сторону, точно былинку. Судорожно вцепившись в канат, пуэри в смятении подумал, что более наглядной демонстрации мощи стихии нельзя и представить. Она властвовала здесь безраздельно, величественная, могучая, бессмертная. Рэн словно наяву увидел, как их корабль маленькой точкой перемещается по необозримому простору моря, способному поглотить горстку наглецов в один миг, постепенно подчиняющие себе природу люди оказались здесь беззащитнее котят и могли уповать лишь на то, что стихия не станет карать их за вторжение.

Однако весь страх пуэри показался ему ничтожным, когда почти над самым его ухом один из пиратов надрывно завопил:

– ЛЕВИАФАН!!!

Взгляд Рэна сам собой метнулся туда, куда указывал выпучивший глаза мужчина. Там, за пеленой ливня, он увидел нечто, чему не мог дать описания. Несколько изгибов непроницаемой черноты, лентой вьющейся меж неспокойных поверхностей моря и туч. Оно двигалось, плохо различимое из-за расстояния, но даже на таком отдалении змей казался настоящим колоссом. Вот чёрная лента окунулась в море одним концом и начала втягиваться туда, как раз в этот миг неподалёку сверкнула молния, на краткий миг придав титанической фигуре объём – и Рэн зажмурился от ужаса. В воздухе пронёсся отдалённый рокот, который пуэри принял за раскат грома, но когда он открыл глаза, левиафан уже исчез. Лишь море вокруг корабля стало похожим на молоко, покрывшись пеной от звука, который испустил змей под водой.