Эссе - [17]
1846
Просодия
(переводчик - Зинаида Александрова)
Если бы понадобилось, я без труда сумел бы отстоять некое положение, могущее показаться догматическим, из области стихосложения.
"Что такое поэзия?" - несмотря на несуразную попытку Ли Ханта ответить на этот вопрос, - остается вопросом, который, если заранее тщательно договориться о точном значении некоторых основных слов, можно, вероятно, решить к частичному удовольствию немногих аналитических умов, но который при нынешнем уровне философии никогда не может быть решен удовлетворительно для большинства. Ибо вопрос этот - чисто философский, а вся философия находится в настоящее время в хаотическом состоянии вследствие невозможности определить значения слов, которыми она по самой своей природе вынуждена пользоваться. Что же касается стихосложения, то здесь затруднение является лишь частичным; ибо хотя оно на треть может считаться проблемой философской и, следовательно, может обсуждаться любым человеком, как ему вздумается, то две остальные трети, несомненно, принадлежат к области математики. Вопросы, которые обычно обсуждаются с такой серьезностью, а именно вопросы ритма, размера и т.п., могут быть положительно решены посредством доказательств. Законы их являются частными случаями законов формы и количества - законов соотношений. Поэтому когда на эти вопросы - о которых в критике так часто возникают глупые споры специалист в области просодии отвечает "возможно, что это так, а может быть, этак", это столь же нелепо, как математик, говорящий, что, по его скромному мнению и если он не ошибается, сумма двух сторон треугольника больше третьей его стороны. Должен, впрочем, добавить в виде некоторого оправдания упомянутых споров, а также тех "особых теорий стихосложения, не обязательных ни для кого, кроме их автора", на которые так часто указывают с насмешкой, что действительно не существует никакой "Просодии Raisonnee[44]". Школьные просодии - это всего лишь собрания расплывчатых правил и еще более расплывчатых исключений, не основанных ни на каких принципах, а просто извлеченных совершенно умозрительно из практики древних, которые вообще не знали иных правил, кроме собственного слуха и пальцев. Могут сказать, что "этого было достаточно, раз "Илиада" мелодичнее и гармоничнее всех современных произведений". Признаем ото. Но, во-первых, мы пишем не по-гречески, а во-вторых, современные изобретения еще не исчерпаны. Анализ, основанный на природных законах, которые были неизвестны хиосскому барду[45], мог бы подсказать множество усовершенствований даже по сравнению с лучшими строками "Илиады"; а из предположения (которое я только что отрицал), будто Гомер извлекал из своего слуха и пальцев достаточно правил, отнюдь не следует, что правила, извлекаемые нами из достигнутых Гомером эффектов, должны вытеснить неизменные законы времени, числа и т.п. - словом, математику музыки, которая для этих Гомеровых эффектов была исходной причиной, тогда как "слух и пальцы" были простыми посредниками.
1846
Родерик Ашер, последний отпрыск древнего рода, приглашает друга юности навестить его и погостить в фамильном замке на берегу мрачного озера. Леди Мэдилейн, сестра Родерика тяжело и безнадежно больна, дни её сочтены и даже приезд друга не в состоянии рассеять печаль Ашера.После смерти Мэдилейн местом её временного погребения выбирается одно из подземелий замка. В течение нескольких дней Родерик пребывал в смятении, пока ночью не разразилась буря и не выяснилось чудовищное обстоятельство — леди Мэдилейн была похоронена заживо!Восстав из гроба, она пришла к брату с последним укором, и две души навсегда оставили этот бренный мир.Замок не надолго пережил своих хозяев, через несколько мгновений он уже покоился на дне зловещего озера.
Похищенное письмо позволяет господину Д., шантажировать одну даму. Несмотря на все усилия парижской полиции, найти письмо в доме господина Д. не удалось. С просьбой о помощи к сыщику Огюсту Дюпену приходит один из полицейских.
Некая юная девица, Мэри Сесили Роджерс, была убита в окрестностях Нью-Йорка осенью 1842 года. «Тайна Мари Роже» писалась вдали от места преступления, и всё «расследование» дела было предпринято на основе лишь минимальных газетных данных. Тем не менее, данные в разное время спустя после публикации рассказа полностью подтвердили не только общие выводы, но и все предположительные подробности!Рассказ также называется продолжением «Убийств на улице Морг», хотя с теми убийствами это новое уже не связано, но расследует их всё тот же Огюст Дюпен. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Таинственное и крайне жестокое убийство в доме на улице Морг вдовы и ее дочери ставит в тупик полицию Парижа. На помощь полицейским приходит мосье Дюпэн, человек с необычайно развитыми аналитическими способностями.
Если есть время понаблюдать за толпой на площади, то можно научиться различать эти бесчисленные разновидности фигур и лиц. Однако один странный старик долго не поддавался никакому объяснению, пока после долгой слежки за ним не выяснилось, что у него болезненная боязнь одиночества и все своё время, забывая о сне и отдыхе, он проводит на улицах города, толкаясь среди людей.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.