Эссе 1994-2008 - [8]
Итальянцы имеют самую стойкую традицию театра марионеток и они, как никакая другая нация, доказывают, что кукольные страсти очень серьезны. Великий религиозный мыслитель Франциск Ассизский, смягчивший дух средневекового христианства и всячески склонявший сердца к нежности и мягкости, был одним из первых, кто ввел в западную культуру рождественские вертепы. В ночь на Рождество он собирал прихожан в простой деревенский хлев, где в яслях на соломе лежало прекрасное Дитя со склонившейся над ним Девой, а по сторонам стояли бык и осел.
Затем подобные инсталляции стали устраиваться в церквах с помощью кукол, и в Италии возник целый жанр изображений Поклонения волхвов и Поклонения пастухов, составленных из кукольных фигурок. Они имели почти тот же смысл, что и сейчас их отдаленные потомки, украшающие витрины магазинов во время рождественских распродаж.
В дальнейшем, в связи с ростом культа именно младенца Христа, в Италии появились многочисленные изображения дитяти с умильным личиком, обряженного со всевозможной роскошью. Подобные фигурки предназначались по большей части для частных капелл и становились своего рода реликвиями благородных семейств, пестуемыми веками. Специальные центры занимались изготовлением подобных святых игрушек, делая их из папье-маше, вставляя стеклянные глазки, раскрашивая щечки и надевая на них парички из настоящих волос. Фигурки старательно обряжали в шелка и бархат, ювелиры делали им золотые короны, украшенные драгоценными камнями, затем их гардероб пополнялся, так как впоследствии благочестивые прихожане дарили Bambino Gesu все новые наряды и украшения.
Из Италии подобный обычай распространился по всей Европе, и сейчас главным центром этого культа является церковь в Праге, называемая по-чешски необычайно ласково - костел Джезуатко, где хранится кукла младенца Христа ростом примерно с настоящего младенца. Каждый год ее торжественно переодевают в новое платьице, а в течение года Джезуатко получает множество даров со всего мира, так как это милое дитятко - в сердце каждого католика.
Культ Bambino Gesu подвергался яростной критике протестантизмом как идолопоклонство, и множество бедных джезуаточек было выкинуто из своих колыбелек и растоптано сторонниками чистоты христианства. Больше всего их сохранилось в родной им Италии, и там они функционируют и размножаются по сей день, превратившись в образцы католического китча.
Впрочем, таковым они и были изначально. Никто из великих мастеров изготовлением куколок-спасителей не занимался, и буквально с самого начала их производство можно назвать массовым. В сущности, трогательный вид Bambino Gesu должен был понравиться самой невзыскательной публике. Слащавая красивость свойственна им всем, и они похожи, как цыплята из одного инкубатора, - все бело-розовые, пухленькие, светлокудрые и ясноглазые.
Человека с развитым религиозным сознанием должно возмущать поклонение куклам из папье-маше. Человека с развитым вкусом должна возмущать их одинаковая смазливость. Это, наверное, правильная реакция, но так ли уж она естественна и необходима? На экспозиции Баварского музея охватывает чувство умиления, и точно так же чувство умиления охватывает в чешской церкви. Естественная религиозность, украсившая узорными вышивками рубашечки и пеленочки джезуаток, защищается своей наивной чистотой от требований развитого сознания и развитого вкуса.
Христос превращается в куклу, но и в кукле присутствует Христос. Конечно же, когда Спаситель предстает в позе и наряде маленького короля, это не соответствует ничему. Невинность сознания почитателей подобных кукол помогала им не замечать множества несоответствий. Христос в современных пеленках и расшитых мантиях мало соответствует евангельскому образу Божественного Младенца в простых яслях. Мало кто сейчас, однако, будет проклинать вместе с Савонаролой развратное сознание, разукрашивающее Святое Семейство непотребным великолепием. История со всей очевидностью доказала, что проповеди аскетов, сколь благими намерениями они бы не питались, оборачиваются страшными делами, в отличие от умиления Святого Франциска, разукрашивающего проповеди цветочками.
В куклах, пусть даже самых плохих и пошлых, есть определенная безобидность, служащая им лучшей защитой. Даже если они продукт изощреннейшего масскульта, спекуляция на наивности публики и средство для овладения ее душой и кошельком, кукла беззащитна и неагрессивна, а потому суд над куклами и их критика очень уязвимы. В конце концов, чем бы человечество не тешилось, лишь бы революций не устраивало.
Пафос сюрреализма столь же обманчив, как и видимая реальность К 100-летию Рене Магритта Аркадий ИППОЛИТОВ © "Русский Телеграф", 28 марта 1998 года "Ceci n'est pas une pipe" (это не трубка) - большими буквами написано на одной картине Рене Магритта 1928 года под изображением большой курительной трубки, весьма доходчивым и похожим. Это произведение завоевало огромную популярность и стало своего рода манифестом не только сюрреализма, но всего современного восприятия.
Второе название картины - "La Trahison des images" ("Предательство образов") - объясняет смысл этого творения. Наше сознание находится в столь сложных отношениях с видимой реальностью, что прямое прочтение образа невозможно. Образ изначально обманчив: изображение трубки не есть трубка, а только ее изображение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга – путешествие по Милану, Павии, Брешии, Комо, Кремоне и другим местамЛомбардии, которое могут себе позволить только избранные. Такая Италия – редкий, дорогой, почти недоступный подарок. Аркадий Ипполитов, писатель, ученый-искусствовед, знаток-путешественник, ведя читателя на самую блестящую из всех возможных экскурсий, не только рассказывает, что посмотреть, но и открывает, как увидеть. Замки, соборы, дворцы, картины, улицы, площади, статуи и рестораны оживают, становятся знакомы, интересны, дышат подробностями и обретают мимику Леонардо, Арчимбольдо, Наполеона…Картезианцы и шартрез, гусиная колбаса и «глупая говядина», миланские гадалки и гримасничающие маскароны… Первое желание читающего – вооружившись книжкой, срочно лететь в Италию и увидеть ее новыми глазами.
Аркадий Ипполитов – хранитель кабинета итальянской гравюры в Государственном Эрмитаже, крупнейший знаток и тонкий ценитель итальянской истории и культуры. Герой его книги – Рим, удивительный город, город Великого Стиля. На страницах мелькает множество персонажей: папы и императоры, величайшие художники и гениальные архитекторы, обворожительные красавицы и неотразимые авантюристы – блистательная свита Вечного города. Непринуждённая легкость талантливого писателя, к тому же обладающего огромными знаниями и безупречным вкусом, наполняет страницы любовью и изящной иронией.
Уникальная книга о невероятном городе. Венецианское прошлое не исчезло, вечная красота свежа, как «высокая вода», с моста Риальто слышны голоса куртизанок и крики николотти, дерущихся с кастеллани. Здесь масок больше, чем лиц, а скелетов больше, чем шкафов, здесь меняет карту мира слепой дож Дандоло и царит неистребимое византийство, которым навеки заразилась Венеция, грабя Константинополь. Здесь толпы туристов и мёртвое безлюдье, рослые рабы-славяне и бандиты-крестоносцы, Вивальди и Тициан, Гоцци и Тинторетто, Дягилев и Бродский, венецианский авангард XV века, старинные небоскрёбы венецианского гетто, мерцающее золото смальт, разноцветный звон муранского стекла, зелёный запах моря в Каннареджо и рио.
Эссе опубликовано в журнале «Русская жизнь» 27 августа 2008 года.
Вниманию читателей предлагается первое в своём роде фундаментальное исследование культуры народных дуэлей. Опираясь на богатейший фактологический материал, автор рассматривает традиции поединков на ножах в странах Европы и Америки, окружавшие эти дуэли ритуалы и кодексы чести. Читатель узнает, какое отношение к дуэлям на ножах имеют танго, фламенко и музыка фаду, как финский нож — легендарная «финка» попал в Россию, а также кто и когда создал ему леденящую душу репутацию, как получил свои шрамы Аль Капоне, почему дело Джека Потрошителя вызвало такой резонанс и многое, многое другое.
Книга посвящена исследованию семейных проблем современной Японии. Большое внимание уделяется общей характеристике перемен в семейном быту японцев. Подробно анализируются практика помолвок, условия вступления в брак, а также взаимоотношения мужей и жен в японских семьях. Существенное место в книге занимают проблемы, связанные с воспитанием и образованием детей и духовным разрывом между родителями и детьми, который все более заметно ощущается в современной Японии. Рассматриваются тенденции во взаимоотношениях японцев с престарелыми родителями, с родственниками и соседями.
В монографии изучается культура как смыслополагание человека. Выделяются основные категории — самоосновы этого смыслополагания, которые позволяют увидеть своеобразный и неповторимый мир русского средневекового человека. Книга рассчитана на историков-профессионалов, студентов старших курсов гуманитарных факультетов институтов и университетов, а также на учителей средних специальных заведений и всех, кто специально интересуется культурным прошлым нашей Родины.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.
«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.