Эсперанто? Это просто! Учебник международного языка - [2]
писал известный ученый Д. Арманд в статье «Научно-техническая информация и проблема многоязычия».
Вопрос выбора одного из национальных языков в качестве международного — это вопрос прежде всего политический. Такой выбор означал бы преимущество одной страны в торговле, экономике, издательском деле, означал бы огромное преимущество во влиянии на другие страны. Это противоречит международным принципам и нормам.
Т. н. «языковая война» — не всегда бескровная!
Во времена нацизма в Германии один из идеологов фашизма Р. Гесс заявлял: «Немецкий язык станет всемирным, а английский — диалектом немецкого!» Однако и английский не собирался сдавать своих позиций, определяемых общей тенденцией к мировой экспансии. Еще в 20-х годах автомобильный магнат Генри Форд бросил лозунг: «Маке everybody speak English!» («Заставьте всех говорить по-английски!»). В целой серии публикаций всячески обосновывались претензии английского, как якобы избранного самой историей стать общечеловеческим. Однако лучшие представители английской науки не считают эти притязания английского на всемирное господство обоснованными. Выдающийся американский лингвист Э. Сепир считал, что английский не обладает простотой, ясностью и другими, нужными для всеобщего понимания качествами, как не обладает ими французский и любой другой из национальных языков.
Но главное даже не в этом. Английский язык вызывает возражения в тех странах, где он стал языком колонизаторов. Из Индии, Пакистана, Цейлона приходят вести, очень печальные для сторонников английского языка. Такие же вести идут и с Филиппин, и с Ближнего Востока, и из Южной Америки. Одним из первых актов нового правительства Занзибара, свергнувшего в
1964 г. султана, был отказ от английского и провозглашение официальным языком суахили.
Насколько люди всех стран чувствительны к ущемлению родного языка, известно из истории — попытки предоставления преимуществ чужому языку не раз приводили к острым конфликтам; примером может служить хотя бы «фламандский поход» на Брюссель в октябре 1962 г. Впрочем, нам близки примеры из собственной истории…
Споры о том, какой язык больше подходит на роль международного — английский, довольно распространенный, китайский, еще более распространенный, испанский, который гораздо легче, или любой другой (А почему бы и нет? Все равны!) — бесконечны.
А, кроме того, чтобы язык был действительно всеобщим, он ведь должен быть не только нейтральным, т. е. не принадлежать никому, но еще и легким! К пониманию этих простых истин люди пришли давным-давно.
Как общаться гладиаторам?
Еще во II в. до н. э. Клавдий Гален, врач гладиаторов, ставший выдающимся медиком, создал систему знаков для общения людей. Эти проблемы волновали и Восток. В XI в. арабский шейх Мохиэддин, по свидетельству историков, разработал проект межплеменного языка.
О всеобщем идеальном языке идеального общества мечтал в темнице Томмазо Кампанелла (1568–1639), изложивший свои раздумья о грамматике общего для всех разумного языка в своей «Философской грамматике».
Одним из самых больших бедствий общественной жизни считал различие языков великий рационалист Вольтер.
Интересно высказывание Рене Декарта, который полагал вполне реальным создание такого языка,
«который был бы очень легок для изучения, произношения и письма и, что самое главное, который мог бы помогать суждениям…»
(будто предвосхищая появление Эсперанто!). И далее:
«Итак, я полагаю, что такой язык возможен, и что можно установить науку, от которой он зависит; с его помощью крестьяне смогут судить о сущности вещей лучше, чем это делают ныне философы…»
С тех пор история знает уже сотни попыток создания международного языка — и серьезных, и курьезных.
Во второй половине XIX в. над проблемой создания всеобщего языка все чаще стали задумываться известные лингвисты. Первым из авторитетных филологов, не усмотревших ничего предосудительного в определении «искусственный» в отношении к языку будущего, был М. Мюллер, виднейший английский филолог, академик:
«Такой искусственный язык может быть гораздо правильнее, гораздо совершеннее и гораздо легче для изучения, чем любой из естественных языков человечества».
Рождались и умирали всевозможные проекты всеобщего языка[1]… Это было подобно тому, как рождалась идея полетов — от копирования крыльев птиц до первых летательных аппаратов тяжелее воздуха — через отрицание, насмешки, непонимание, непризнание в принципе такой возможности — до заоблачных взлетов, до триумфа человеческого гения! Впрочем, в нашей истории мы только на пути к триумфу, а, как известно, к звездам пробиваются сквозь тернии…
В 1880 г. в Констанце был опубликован проект языка Волапюк. Автором проекта был католический прелат И. М. Шлейер, знавший 40 языков (а по некоторым сведениям даже до 70!), и, казалось бы, ему вполне должно было бы их хватить. Но однажды его охватила идея…
Слово «волапюк» на языке Шлейера означает «всемирный язык». Проект в самом деле получил широкое распространение, чему способствовали относительно простая грамматика (если не считать сильно усложненной системы спряжения, позволявшей получать до 700 форм от одного глагольного корня), а, главное, все усиливавшаяся потребность в международном средстве общения. Словарь опирался в основном на английскую, отчасти латинскую, немецкую и французскую лексику, но при этом заимствованные слова изменялись до неузнаваемости. Лишь острой нуждой в языке-посреднике можно было объяснить то, что этот во многом несовершенный язык обрел много сторонников — в 1889 году в мире существовало 283 волапюкских общества, на этом языке выходило 25 журналов, насчитывалось свыше тысячи дипломированных преподавателей. Разумеется, были и противники, и насмешники: само слово представлялось смешным, и, если помните, один из комических персонажей оперетты И. Кальмана был даже наделен этим именем…
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.