Если я когда-нибудь стану муравьем… - [4]

Шрифт
Интервал

«Зачем же ты туда полез, дитя мое? — горестно спрашивает меня моя мать. — Ведь в нашем саду сколько хочешь гранатов!»

«Ребенок есть ребенок, — заступается за меня моя бабушка. — В доме бедному ребенку делать нечего, а надо бы побольше его делом занимать!»

«Но ведь он дитя! Разве можно было его так пугать? Да будь он трижды проклят, этот старый дурак, Гани!» — возмущается мама.

Я пролежал в постели несколько дней. Не мог встать. Потом все-таки встал. Но с тех пор отчетливо помню, впервые в жизни родилось у меня в душе чувство ненависти. Прошли годы. И даже если какой-нибудь человек вызывает у меня ненависть, я сразу вижу в нем Гани-ака. И, вспоминая о нем, я всегда пытаюсь понять: откуда в этом человеке было столько жестокости?

В прошлом году Гани-ака умер. Я проходил мимо его ворот с одним другом, и тот мне сказал:

— Давай зайдем, надо бы выразить соболезнование его жене.

С трудом я согласился. Жену его я представлял себе такой же злой и хмурой женщиной. Но на самом деле она оказалась печальной, мягкой, с нежным взглядом. Неожиданно для себя я смутился. Но отношение мое к Гани-ака не изменилось. Наоборот, мне почему-то стало обидно, что у него была такая нежная и хорошая жена.

Рассказывая об этом муравью, я спросил, не знает ли он чего-нибудь о человеке по имени Гани-ака? Его ведь тоже недавно похоронили на этом кладбище.

— Да, я его знаю, — спокойно ответил муравей. — Видишь ли, его прадед три столетия тому назад был палачом.

— Ах вот как?!

— Да, — ответил муравей. — Сам понимаешь, наследственность. Но, между прочим, должен тебе сказать, что тот самый Предводитель, который разрешил мне поговорить с тобой — он ведь и есть Гани-ака.

Я открыл рот, но сказать ничего не сумел. А потом мне стало обидно: как же это так, такой злодей стал у них Предводителем? И тут пробился…

— Да нет, — сказал муравей, хотя я ничего не произнес вслух, — у нас предводителем становится как раз тот, кто очень много работает. Ведь грехов у него было знаешь сколько? Вот теперь, став муравьем, он и старается искупить их и бегает больше всех.

— Но ведь ты сам сказал — наследственность. Куда от нее денешься? Неужели, став муравьем, он изменился?

— Но, понимаешь, как бы это тебе объяснить… Я же говорил — мы возникаем из нераскрытых возможностей человека, из самых лучших, самых добрых его побуждений. Так что ты его ни в чем таком не подозревай, пожалуйста. Лучше рассказывай дальше.

— Хорошо, — уверенно ответил я и задумался.

— Да тебе не обязательно говорить, ты думай! Просто думай. Вспоминай. И я узнаю, что происходит в твоей душе. Вот я только слегка прикоснусь к тебе — и мне все будет понятно.

Какое-то удивительное спокойствие охватило меня. Я обнял руками колени и склонил голову. И обрывки воспоминаний понеслись передо мной.

Многое можно вспомнить. Но бывают события, которые могут возникнуть как на экране, даже в цвете, будто кто-то показывает тебе кино. Может быть, когда-нибудь все, что есть у тебя на душе, можно будет записать на магнитную ленту. Но пока приходится обходиться без этого. Я закрыл глаза и начал смотреть кино своего детства.

Маленький глинобитный домик. Прихожая и спальня. Не знаю почему, но я уверен до сих пор, что этот домик красивее, теплее и просторнее всего, что я знаю и видел. Жило в нем восемь душ. И нам не было тесно! Теперь я удивляюсь: прошли годы, у меня у самого семья в пять человек, мы живем в трехкомнатной квартире с ванной и телефоном, но еле-еле мы в ней как-то размещаемся! В чем дело? Может быть, муравей объяснит эту загадку?

— Ты оторвался от земли, — тихо говорит мне друг-муравей. — А кто не чувствует земли — тому и в небе покажется тесно.

«Пожалуй, он прав, — думаю я. — Вот вчера моя дочка нарисовала на обоях солнце. И сколько жена ее ругала! А я в этом возрасте? Мне тоже было шесть лет. Я выцарапал на стене нашего дома свое имя — этому меня научили старшие братья. Когда это увидела моя мать, она улыбнулась и сказала мне: «Мальчик мой, а ведь стенка-то живая! И как же ей, наверно, больно!» И я, маленький совсем человек, от этих слов опомнился, и в душе моей родилось чувство жалости. Даже теперь, когда я вижу исцарапанные, изрезанные стены, душа моя сжимается. Как мне хочется, чтобы такое же чувство появилось и у моих детей! Но такие чувства не возникают сами по себе. Для этого нужно уметь любить все сущее, весь мир. А если человек не понимает, что это такое, надо разбудить его. Вот какие мысли мучают меня по ночам. Я уверен: если у человека нет милосердия, он способен на любое преступление.

А мир… мироздание. С какого времени я начал его осознавать? Не помню. Нет, пожалуй помню. Только один день. Пленительный, длинный и волшебный день моей жизни, когда я был так безмятежно счастлив.

…Берег горной реки. Рядом — желтая степь. Мальчику одиннадцать лет. У него черные глаза и побуревшие, выгоревшие на солнце волосы. Он косит горную полынь «дикий веник». Чуть поодаль бродит ишак, маленький, длинноухий, с круглыми детскими глазами.

На загривке у ишака ранка, стертое место, куда чаще всего тыкают острой погонялкой. На эту ранку без конца нападают оводы. Ишак прядает ушами, вздрагивает. Оводы не отстают. Тогда он вдруг падает на спину и катается по земле. Мальчику жалко ишака. Он собирает в большую охапку скошенную полынь, устраивает ее на спине ишака. Пора ехать. Он садится позади охапки. Горький и теплый запах полыни ласкает ноздри, чувствуется еще острее. Будто снова слышит он над ухом мягкий голос матери: «Веники-то уж давно не годятся. А завхоз такой скряга — новых не дает. Тут бы и железные веники стерлись».


Рекомендуем почитать
Благие дела

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подозрительные предметы

Герои книги – рядовые горожане: студенты, офисные работники, домохозяйки, школьники и городские сумасшедшие. Среди них встречаются представители потайных, ирреальных сил: участники тайных орденов, ясновидящие, ангелы, призраки, Василий Блаженный собственной персоной. Герои проходят путь от депрессии и урбанистической фрустрации к преодолению зла и принятию божественного начала в себе и окружающем мире. В оформлении обложки использована картина Аристарха Лентулова, Москва, 1913 год.


Рассказы о Сашке

Повесть, написанная одним из "отцов-основателей" рок-группы "Аквариум" литератором Анатолием "Джорджем" Гуницким. В тексте присутствуют присущие этому автору элементы абсурда, что роднит данное сочинение с литературой ОБЭРИУтов.


Банк. Том 2

Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…


Банк. Том 1

Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…


Выбор

Все мы рано или поздно встаем перед выбором. Кто-то боится серьезных решений, а кто-то бесстрашно шагает в будущее… Здесь вы найдете не одну историю о людях, которые смело сделали выбор. Это уникальный сборник произведений, заставляющих задуматься о простых вещах и найти ответы на самые важные вопросы жизни.