Если я исчезну - [65]

– О да! – Эдди улыбается. – Ты спросил, может ли она описать взломщика, и она ответила: «Да, разумеется. Это Билл Клинтон».

Он хлопает себя по колену.

– В балетной пачке!

– Ну мы пошли туда, вооружившись…

– И нашли на столе пустую бутылку виски и оч-ч-чень интересные таблетки.

– Мы сказали ей: «Мы не хотели бы вас обидеть, но…»

– «…Но нам кажется, что вы, возможно, немного пьяны». – И они оба взрываются смехом.

Я выжидаю достаточное время, а потом спрашиваю:

– А как насчет Джеда?

Твой отец вытирает лоб.

– Его там не было.

– Нет, я имею в виду, почему вы сказали, что он вот-вот сломается?

– Ах, это. Ну, во-первых, от него за версту разит перегаром…

– Постоянно, – добавляет твоя мать.

– И вдобавок ко всему сегодня утром он пришел на работу с вот такенным фингалом и сказал, что врезался в стену! Можно было подумать, что у него сотрясение мозга, настолько он запинался. – Он машет рукой. – Мне ничего не оставалось, как отправить его в один из семейных гостевых домиков.

– Ему нужно уехать. – Твоя мать кладет руки себе на бедра. – Я говорила тебе: ему нужно уехать.

– Ты, скорее всего, права. – Твой отец цокает языком и снова ковыряет в зубах. – Но я не знаю, сможет ли он сидеть за рулем в таком состоянии. Возьмет еще и свалится в реку.

– Это не наше дело, что происходит с ними, когда они уезжают отсюда, – говорит твоя мать.

Мое первое желание – защитить Джеда, но что я могу сказать? Он действительно пьян и, вероятно, не очень хороший работник. И даже если я не могу поверить, что он убил свою жену, он что-то от меня скрывает. Но он был добр ко мне. Я бросаю вилку на тарелку.

– Я считаю, что Джед хороший.

Они оба одновременно поднимают на меня взгляд. Их челюсти отвисают, глаза расширяются, они становятся похожи на брата и сестру. Они встревожены тем, что я высказываю свое мнение, обеспокоены тем, что оно отличается от их. Возможно, обеспокоены тем, что на их земле, в их королевстве, в их доме вообще могут существовать мнения, отличные от общепринятых.

Затем твой отец взрывается смехом. Твоя мать присоединяется к нему. Они оба долго-долго смеются.

Твой отец качает головой, вытирает слезы с глаз.

– Конечно, ты так считаешь! А мы и ума не приложим почему! – Они оба хихикают. – Что ж, – твой отец прижимает руку к животу и переводит дыхание, – да будет тебе известно, что ты не первая девушка, поддающаяся его… м-м-м… чарам.

Я думаю о тебе.

– Неужели Рэйчел…

Глаза твоего отца расширяются. Твоя мать бледнеет.

– О нет! – в конце концов произносит твой отец. – Рэйчел его терпеть не могла. Она называла его Медленным Рейнджером. – Он постукивает себя указательным пальцем по виску, проясняя, что имел в виду.

Если верить Джеду, ты тоже с ним переспала.

– Но тогда кого вы имели в виду?

Твой отец все еще переводит дыхание от смеха, поэтому отвечает не сразу:

– О, он неплохо обосновался. По его виду этого не скажешь, но держу пари, что у него были «отношения» с половиной женщин в Хеппи-Кэмпе.

Я чувствую отвращение к себе, будто я отвечаю за всех женщин, с которыми спал Джед.

Твоя мать кивает:

– Я уверена, что именно поэтому жена ушла от него.

– Вы уверены, что она ушла?

Их головы сразу поворачиваются в мою сторону.

– А разве она все еще здесь? – Твой отец удивленно приподнимает брови.

– Я только хотела узнать, не думаете ли вы, что он прикончил ее? – Произнеся это вслух, я отчетливо осознаю, как глупо это звучит со стороны.

– Джед?

Твоя мать чопорно качает головой.

– Единственное, что он может прикончить, – это полдюжины бутылок пива.

И они рассмеялись.

После обеда мы играем в ту же дурацкую игру, я проигрываю, и проигрываю, и опять проигрываю, но они удерживают меня возле себя своими мягкими комментариями, своими глупыми шутками, своим необъяснимым смехом.

Когда я наконец поднимаюсь наверх, то чувствую себя настолько уставшей, что мне еле-еле удается держать глаза открытыми. Но я чищу зубы и умываюсь холодной водой, чтобы проснуться. Я иду в твою комнату, плотно закрываю дверь. Я снова обыскиваю комнату и снова безрезультатно. После этого я жду.

Три часа ночи. Отчетливо слышен храп твоего отца. Твоей матери не слышно вовсе. Мне нужно спуститься вниз. Мне нужен компьютер. Мне нужно найти Грейс, а затем мне нужно найти записи твоих дел. Я понимаю, что ты вела трансляции не из гостиной этого дома. В своих подкастах ты всегда утверждала, что ведешь эфир из своего желтого дома. Но, чем черт не шутит, вдруг ты хранила свои записи на этом компьютере? Все равно твои бестолковые родители никогда не найдут их.

С каждой потраченной впустую секундой шансы разгадать твою пропажу по горячим следам остывают – ты вновь отдаляешься от меня. Но я достаточно долго ждала, достаточно долго терпела. Мне нужно действовать. Прямо сейчас.

Я снова на ногах. Я подхожу к двери, думая, что если буду осторожна, то смогу спуститься вниз, не издав ни единого звука. Я обхватываю дверную ручку обеими руками, как паук. Медленно и аккуратно моя ладонь обхватывает ее и тихо-тихо поворачивает. Я чувствую, как щелчок отдается у меня в запястье. Я стараюсь убедить себя, что щелчка никто не слышит. Я выхожу в коридор.