Если я исчезну - [64]

Для тебя нет места. Для меня нет места. Если ты женщина, тебе негде выразить свои чувства.

Ненавижу быть девочкой.

Я вспоминаю, что тебя попросили уйти из школы. Ты наверняка слишком выделялась в такой маленькой школе, как школа в Хеппи-Кэмпе. Твое мировоззрение могло казаться заразительным. Я помню, как вела себя Тасия: словно ты была хворью, которую нужно было искоренить.

Флоренс мертва, и никого это не волнует.

Я лежу без сна в твоей постели и думаю твои мысли, пока не всходит солнце. Я чувствую запах бекона и яичницы, вспоминаю, что на твоей двери нет замка, и быстро одеваюсь.

Я завтракаю с твоими родителями, а затем приступаю к работе. Я кормлю лошадей и объезжаю их. Я возвращаюсь пораньше, чтобы попытаться прокрасться к компьютеру, но твоя мать уже там, словно поджидает. Она приготовила мне обед – бутерброд, который и по вкусу и по цвету отстой. Она и твой отец держат меня в заложницах, рассказывают мне невероятные истории о несчастных случаях при вырубке леса, об экспедициях по охоте на снежного человека, словно я гостья, которой они рекламируют свою семейную идиллию в дикой природе. Я спрашиваю, где Джед, и твой отец говорит мне, что он чинит раковину в одном из верхних домиков.

После обеда я иду туда, чтобы вымыть окна. У меня еще осталась неоконченная работа внизу, но мне все равно: я хочу поговорить с Джедом. Мне нужно обсудить с ним события прошлой ночи.

Я нахожу его лежащим на полу ванной комнаты в самом дальнем домике. На нем желтые резиновые перчатки, а вокруг него разбросаны засаленные инструменты.

– Что ты здесь делаешь? – Он поднимает руку, чтобы убрать с лица волосы, но вспоминает про перчатки. Вместо этого он тянется к черной бутылке и жадно отпивает, так что у меня не остается никаких сомнений касательно ее содержимого.

– Что это было вчера вечером?

– Ась?

Глаза у него красные, щеки розовые. Я вспоминаю, что мы переспали, и меня обуревает чувство стыда. Он всегда выглядел таким пьяным? Я чувствую сожаление, которое испытываю всегда, как пересплю с мужчиной. Как будто, даже несмотря на то что я сама этого хотела, меня все равно обманули каким-то образом и все произошедшее было лишь следствием того, что он мужчина.

– Ты сказал, что сделал что-то плохое. А потом что-то о Рэйчел, – напоминаю я ему.

Он снимает перчатки, откидывает волосы назад, обнажив тем самым темный пурпурный фингал под глазом.

– Что случилось с твоим лицом?

Он проводит рукой по щеке, дотрагивается до чувствительного места и передергивается:

– Что ж, товарищ полицейский, я такого не припоминаю.

Он сидит на полу в ванной, пьяный в хлам посреди дня, и при этом умудряется сохранить флер непринужденности. От него пахнет виски и мужчиной. Думаю, если бы мы поменялись местами, если бы я была в зюзю среди бела дня, то выглядела бы отвратительно. Когда я высказываю законные опасения, люди считают меня сумасшедшей. Когда я одна, люди думают, что со мной что-то не так. Джед неуклюже развалился на полу – и все равно выглядит сексуально. Я все еще чувствую, что это мне нужно произвести впечатление на него.

Он улыбается, как будто вспоминает то, что я хотела бы забыть:

– Думаю, я был немного пьяный вчера вечером.

– Ты и сейчас выглядишь довольно пьяным.

Он хмурится; алкоголь делает его реакцию резкой и детской.

– Кто-то ворвался в мой дом. Кто-то, твою мать, шарился по вещам моей жены. У меня был повод расстроиться.

– Ты делаешь хуже только себе.

Он снова хмурится, его глаза пытаются сфокусироваться на мне. Он улавливает общее настроение.

– Это ты была в моем доме.

Мне становится трудно дышать. Я могла бы солгать, но знаю, что должна была рассказать ему давным-давно:

– Я искала тебя.

Он хлопает себя по ноге:

– Почему ты просто не сказала мне?

– Потому что я… Ты наводил порядок в моем доме. Мне было неудобно.

Он улыбается, как будто гордится тем, что оказался прав насчет меня.

– Ты искала не меня. – Он опускает подбородок. – Ты искала улики. Ты ничего не можешь с собой поделать. – Он постукивает по крышке бутылки, раздумывая, не выпить ли еще. – Не можешь не подозревать всех вокруг. – Он откручивает крышку. – Я тебе кое-что скажу, дорогуша. Ты, наверное, хороший человек. Но ты хорошая потому, что считаешь себя плохой, и однажды это тебя настигнет.

Я приседаю, сажусь на пол рядом с ним.

– Что ты собирался сказать о Рэйчел?

Он смотрит мне в глаза несколько мгновений, и я вижу разочарование, вижу, что он хотел от меня чего-то другого.

– Рэйчел, Рэйчел, Рэйчел, – говорит он, и я думаю, что он тебе завидует. Он качает головой, отодвигается и облокачивается на стену. – Ой, да какая разница, что я тебе скажу? Ты опять все вывернешь наизнанку.

Он откручивает крышку и делает еще один глоток.

В тот вечер я ужинаю с твоими родителями. Когда ужин подходит к концу, твой отец издает чмокающий звук и начинает ковыряться в зубах.

– Джед явно вот-вот сломается, – произносит он.

В его словах чувствуется угроза, которая сродни потемневшему небу за окном.

– Я говорила, что от него не стоило ждать ничего хорошего, – отзывается твоя мать и встает, чтобы убрать тарелки.

– Некоторые люди не выдерживают жизни в этих краях. У них срывает кукуху, – говорит он своим идиотским голосом. – Их настигает кабинная лихорадка. Однажды у нас жила гостья, помнишь, Эдди? Она тоже выпивала, в ее домике был телефон, и как-то ночью она позвонила нам и сказала, что кто-то пытается забраться к ней в дом. Помнишь, Эдди?