Если ты найдешь это письмо… - [69]

Переезжая в этот город, я взяла с собой три письма, засунутые в блокнот, чтобы их было легче достать: письмо от моей лучшей подруги, письмо от моей мамы и письмо от тетки. Лучшая подруга велела мне влюбиться в этот город, любым способом, каким получится. Мама велела мне найти в этом городе Бога, любым способом, какой я выберу. А слова тетки слишком прекрасны, чтобы не процитировать их здесь полностью: «Истинный ответ на все это – найти свой дар и подарить его кому-то, неважно, миллиону людей или одному человеку». Такова суть: отдавай себя в этом месте, любым способом, каким тебе нужно.

Я не могу предсказать, что случится с тобой здесь. Этот город может разбить тебе сердце. Ты можешь найти себя, по-настоящему найти себя здесь. Ты можешь стать кем-то новым или потратить слишком много времени, цепляясь за прежнее. Все это может случиться, и даже больше. Но среди всего этого иногда отступай на шаг. От шума, от огней, от стремления быть кем-то здесь. Отступи на шаг и увидишь, что этот город – на самом деле один большой танец. И будет тебе счастье, если ты сможешь хотя бы недолго побыть посреди этого танца.

Такчто танцуй. И однажды вечером, когда мягкий слой снега покроет город, поезжай на метро на Пятую авеню и погуляй немного по улицам. Нью-Йорк никогда не будет таким тихим, как в это священное мгновение, когда падает снег и мир, кажется, на мгновение замирает. Прямо у Колумбийского университета есть венгерская пекарня; зайди и туда. Посети собор на Амстердам-авеню. Найди Уголок поэтов, где сможешь прочесть некоторые мои любимые стихи. Направляйся в Стрэнд. Заблудись на несколько часов в книгах. «Серый Пес» – одна из тех кофеен, воспоминания о которых будут преследовать тебя еще долго после того, как ты оттуда уйдешь. А «Чайная чашка Алисы» – настоящий уголок чудес. Ты заслуживаешь того, чтобы почувствовать себя ребенком хотя бы на пять минут – или сколько там тебе потребуется, чтобы съесть булочку и выпить чаю. Вход в MoMA бесплатный только по пятницам, но для того, чтобы посидеть в Центральном парке и понаблюдать, как мимо проходят произведения искусства, не нужно платить и цента. Все эти объятия, поцелуи, уходы и приветствия – в них достаточно искусства, чтобы запереть их в музее и никогда не выпускать обратно.

Увлекись всем этим на какое-то время, что бы ни происходило. Возможно, ты никогда не поймешь то, что увидишь и почувствуешь. Места, по которым пройдешь. Руки, которые пожмешь. Но тебе все равно следует увидеть, почувствовать, пройти и пожать. Это жизнь. Ты внутри нее. И жизнь – это именно то, что представляет собой Нью-Йорк, когда люди видят его впервые. Безумная. Энергичная. Волшебная. Дикая. Нереальная. Большая. Громкая. Стоящая того.

Добро пожаловать в нее. Теперь ты готов. Теперь ты есть.

С любовью,

Девушка, которая просто пытается найти свой путь

Часть 3 Учиться танцевать на земле

Возвращение домой

У двери дома с бирюзовыми ставнями – дома, в котором я выросла, – мне вспомнилось обещание, денное маме перед моим отъездом в Нью-Йорк. Я сгоряча дала его прошлым летом, злясь на то, что мне пришлось снова приехать домой на четыре месяца между вручением дипломов в колледже и отъездом в Нью-Йорк.

«Я больше никогда не буду жить дома».

Это обещание пришло и заколотило кулаками в дверь моей памяти, пока мама помогала втаскивать два мои чемодана по той же лестнице, по которой мы с братом когда-то съезжали вниз на диванных подушках. Я снова дома. У меня не было иного выбора после отъезда из Нью-Йорка, так что я была благодарна и за этот. К тому же, не заработав ни гроша за год своей волонтерской службы, я не могла сразу начать жить одна и оплачивать квартиру. Мне нужно было также отдавать 400 долларов в счет погашения студенческого кредита. Расходы на жизнь были для меня неподъемными. Правда, я получила соблазнительное предложение – жить в квартире и не платить за нее, если я обещаю быть «бу тханг»[32] своего соседа. Думаю, из меня получилась бы отличная «бу тханг», но это было бы отклонением от той цели, к которой я стремлюсь.

Когда все вещи оказались в моей детской спальне, мама спросила, хочу ли я чаю. Я хотела. Я хотела сказать ей, что благодарна за возможность снова оказаться там, где для меня всегда оставляли фонарь на крыльце, там, где на плите всегда стоял чайник в ожидании, пока его вскипятят. Однако не сказала.

Как ни удивительно, внутри меня нарастало смирение, когда мама оставила меня в моей комнате и спустилась вниз. Я стояла посреди спальни, которую давно переросла, разглядывая жирные черные нарисованные от руки китайские иероглифы, пляшущие по стенам. Нужно было заново покрасить стены. Смыть с них те дни, когда я действительно думала, что это круто – рисовать на стенах своей спальни китайские символы и пагоды.

– Это совсем ненадолго, – сказала я матери, размешивая содержимое двух пакетиков заменителя сахара в чае пару минут спустя. – Как только заработаю достаточно денег, планирую перебраться поближе к работе.

– Живи столько, сколько тебе нужно, – ответила мама, даже не глядя на меня. Я знаю, что она не была так раздосадована, как я. – Я горжусь тобой.