Если ты найдешь это письмо… - [66]

– Ну и на каком ты сейчас капучино, номер три или номер четыре? – спросила моя мама Либби, шагающую на компьютерном экране по итальянским улицам в красном колпачке а-ля Санта.

– Мам, она тебя не слышит, – сказала я ей. – Но, кажется, номер четыре… у нее лицо покраснело. Как бы она не грохнулась в обморок.

– Попей воды! – крикнула мама в экран. Как ни удивительно, Либби таки осилила все семь капучино. И вернулась в Штаты полтора месяца спустя.

– Ну, – ответила я, – у меня еще есть несколько месяцев до окончания этого года. Так что, думаю, пока слишком рано искать что-то.

– Но если этого не считать… серьезно, чем ты хочешь заниматься?

– Я хотела бы работать примерно в таком месте. – Я повернулась к компьютеру и набрала в поисковике адрес некоммерческой организации со штаб-квартирой в Коннектикуте. – Мне очень нравится то, что они делают. И я думаю, это будет сильно отличаться от той работы, которую я выполняю сейчас. Может быть, у них в здании даже будут окна.

Я кликнула по разделу сайта, озаглавленному «работа», как делала уже несколько раз за последний месяц, и прокрутила описания вакансий.

– Хоть я и не могу подать заявление, я все время возвращаюсь сюда с мыслью: а вдруг что-нибудь подвернется. Но для всего этого требуется опыт, которого у меня нет. Погоди-ка… – я примолкла. – А вот этой вчера еще не было!

Я развернула компьютер экраном к Либби, и мы вместе стали читать описание вакансии помощника руководителя по коммуникации. Она была опубликована в последние 24 часа. Эта работа была начальным уровнем невысокой должности для человека с несколькими годами опыта. Претенденту предстояло влиться в пиар-команду одной из крупнейших некоммерческих организаций для нуждающихся детей во всем мире. Его задачей была помощь в написании информационных сообщений, выступления перед прессой и помощь в разработке идей для творческих медиакампаний.

– Это… – Либби не находила слов. – Это же ты, Ханна! Они списали это описание с тебя!

– Но я не могу подать заявление. Я не смогу приступить к работе еще несколько месяцев.

– Ты должна подать заявление. Несмотря ни на что.

Я подала заявление. Я получила приглашение на первичное собеседование с рекрутером и стала ждать следующих событий.

* * *

Недели шли, а я не получала никаких известий об этой работе. Рекрутер время от времени связывался со мной, сообщая, что они сталкиваются с различными препятствиями, но я остаюсь в списке кандидатов. Я начала ходить в одну церковь вместе с девушкой, с которой познакомилась через Тэмми. Здание церкви располагалось в самой гуще увеселительных заведений Челси. Мне нравилось там, потому что она была не похожа ни на что из того, что я видела прежде. Музыка была очень хороша. Освещение – приглушенное. Идеи – важные.

Как-то раз вечером, когда мы должны были идти в церковь, полил дождь. Я предложила отменить поход. Ливень не прекращался весь день, такой ливень, от которого хочется найти в Библии место, где Бог дает обещание Ною никогда больше не вызывать подобную бурю. «Правда, Бог? Правда?» В такой вечер наверняка можно увидеть, как какой-то мужчина с маниакальным видом загоняет в ковчег слонов и тигров, гоня их, пара за парой, по пирсу в Челси.

В этот вечер мы с той девушкой, войдя в пустой холл, поняли, что опоздали. На минутку заглянули в алтарную часть и постояли в задних рядах, а потом поднялись на хоры. Богослужение уже началось. Я очень любила этот момент. Было нечто волнующее в том, как все воздевали руки к потолку, словно пытаясь что-то достать с небес.

Думаю, я ходила в ту церковь, потому что она помогала мне почувствовать себя не такой безумной и одинокой. Не в жизни, а в Боге. В поиске способа уютно угнездиться среди этих трех букв. Вероятно, так же, как слишком многие двадцатилетние на церковных скамьях, я росла с возможностью выбора. А чем больше вариантов выбора ты получаешь, тем труднее полностью посвятить себя чему-то одному. Всегда боишься сделать неверный выбор и что-то упустить. Я предпочту бесплатные пробы и сравню продукты и модели, прежде чем вкладываться в товар. В некоторых вещах я делаю выбор, а в других не делаю вообще. Но пробираться через набитое битком помещение и знать, что эти люди пришли сюда, чтобы сделать выбор в пользу Бога, – это было для меня непостижимо. Такого рода преданность была выше моего понимания.

Мы проскользнули на сиденья на хорах и начали стаскивать с себя слои мокрой одежды – шарфы и куртки, с которых капало. Не успела я скинуть с себя куртку, как на сцене внизу появилась девушка. Один-единственный прожектор изливал на нее свет. Она была в платье. Волосы кудряшками. И вдруг, без предупреждения, она заговорила в микрофон, который держала в сложенных ладонях.

Я никогда прежде не слышала ничего подобного. Слова нанизывались с такой убежденностью! Она произносила их наизусть и придала им ритм. Гораздо позже я узнала – из вирусных видео, – что это называлось «произносимым словом». Что автор создает стихотворение, а потом читает его вслух. И с помощью тона, рассчитанных движений и многозначительных пауз стихотворение обретает плоть и устремляется к тебе со всей мощью, облаченное в доспехи хорошей дикции и прочной аллитерации, и ты застываешь на месте, пораженная представлением.