Если ты найдешь это письмо… - [63]

Наконец-то, наконец-то, – вот как выглядит мужество. Вот как выглядит храбрость. Это не связано с властью над каждым своим днем. Это значит – разоблачать и говорить правду. Одна правдивая фраза за другой.

Ты изменила мою жизнь, хотелось мне сказать ей. Ты изменила мою жизнь, Элен. И я осознаю то, чего не замечала прежде. Дело не во мне. Дело на самом деле не во мне.

* * *

Было ощущение, будто щелкнул выключатель. Либо я сама изменилась, либо изменилось все вокруг меня, но я начала по-другому смотреть на людей. Я стала знакомиться с другими людьми. Мой друг Клифтон называет их «экзотическими золотыми рыбками». Это люди, которые не довольствуются тем, чтобы вписаться в рамки аквариума. Они – живые, воплощенные персонификации высказывания Стива Джобса, потому что толкают тебя, и бросают тебе вызов, и гонят тебя за пределы клетки, которую ты строишь из ожиданий других.

Все больше таких людей входили в мою жизнь. Тэмми была одной из них. Я познакомилась с ней в ООН, когда работала в комиссии для девушек-делегаток. Тогда Тэмми находилась на пороге мечты, которой суждено было привести ее в совершенно новую жизнь. Она мечтала так, что мне становилось завидно. Она никогда не ждала, чтобы кто-то пригласил ее в жизнь, которая была ей нужна. Она каждый день шла к ней. Я узнала от нее, что одно дело – гореть самой, а другое дело – быть той, кто способен зажечь мир своими спокойными и прекрасными поступками.

В то время Тэмми была редактором социальных сетей и работала в одном из лучших журналов этой индустрии, посвященных моде и образу жизни. Когда только начали появляться термины «социальные сети», Тэмми увидела их силу и стоящий за ними потенциал. Она поняла – по тому неотвязному ощущению в сердце, которое не желает успокаиваться, – что это будет нечто гораздо большее, чем «твит» или обновление статуса, или еще один способ заставить мир позавидовать твоим свадебным планам. Если использовать социальные сети правильно, мы можем изменить мир. Тэмми любила эту работу, но я видела в ее глазах иной вид любви всякий раз, когда она говорила о некоммерческой организации, которой дала начало, – She’s the First. «Она первая». Эта организация помогала обеспечивать женщин стипендиями для получения образования по всему миру.

Я стала одним из сотрудников этой организации, поддерживая коммуникацию со школами в Танзании и Индонезии, где мы помогали спонсировать девушек-учащихся. На встрече руководителей, во время обеда, я оказалась рядом с Тэмми возле стола с буррито и тако. Мне хотелось засыпать ее вопросами. Как она создала такое важное дело? Окружали ли ее люди, которые поддерживали в ней убеждение, что она ничего не достигнет? Хотелось ли ей когда-нибудь сдаться? Но я не успела задать ни одного вопроса – она захотела узнать о любовных письмах.

Слишком нервничая, чтобы неспешно рассказывать свою историю, я попыталась побыстрее добраться до финала, но в конце концов рассказала ей все. О женщине в красной шапке. О посте в блоге. О сотнях писем – их число приближалось тогда к середине второй сотни. Я подытожила это все словами: «Да, я на самом деле понятия не имею, что я делаю».

Тэмми не стала много говорить. Только ее лицо осветилось неподдельной улыбкой, и она сказала, что людям нужны такие истории. По причинам, которых я, возможно, никогда не узнаю, Тэмми продолжала приглашать меня на разные мероприятия, и наша дружба росла.

Однажды она пригласила меня на бранч к себе домой. Она жила неподалеку от Колумбийского университета, в нескольких кварталах от входа в Центральный парк. Приглашены еще три женщины. Мы уселись за накрытый стол, на котором были выставлены апельсиновый сок, клубника, бейглы, творожный сыр, и стали по очереди рассказывать друг другу, кто мы такие и чем занимаемся.

Я рассказала о любовных письмах. И сразу разговор стал очень сосредоточенным. Я долго не могла понять, почему история любовных писем всякий раз так широко распахивает передо мной разные двери. Но теперь понимаю это лучше. Теперь я знаю истину: это не я и не моя история поворачивают разговор – любой, в котором затрагиваются любовные письма. Это связано не со мной, а с волнующей всех темой – любовью. Речь шла не о моих трудностях, не о депрессии – а о любви. И о том, что происходит, когда выпускаешь любовь на свободу.

Мы выскребли свои тарелки дочиста. Думаю, мы просидели там дольше, чем собирались. В то утро у меня начисто пропало желание быть кем угодно, только не самой собой. Чувство самодостаточности царило в моей душе. Я была окружена успешными женщинами, присутствие которых в другое время заставило бы меня полезть за мерными чашками и линейками, чтобы вручить их каждой из сидящих за столом со словами: «Измерьте меня. Взвесьте меня. Заставьте меня почувствовать, что меня для вас достаточно». Такой я когда-то была – девушкой, которая всегда хотела изменить свою сущность. Если бы кто-то велел мне стать другой, я бы послушалась. Даже если бы мы с тобой никогда не держались за руки, не целовались в щечку, не сталкивались коленями под стеклянными столешницами – все равно мне хотелось бы стать тем, кого ты хочешь во мне видеть.