Если ты мне веришь - [14]

Дверь слегка приоткрылось и за ней показалось более, чем росто взволнованное лицо Грэма:

— Сэр, вы уже проснулись? — мужчина не стал ждать, когда мои слабые губы найдут силы пошевелиться. Но это даже было к лучшему. Ведь тогда, я даже не мог связать и двух слов.

— Ждите здесь, сэр, я принесу воды.

Грэм снова исчез, а я так и не смог вытащить из себя хоть что — то. Я все также сидел на диване, прижимая к холодному лбу полотенце.

Наверное, мой помощник настолько задержался, что я уже начал чувствовать пусть даже небольшие силы в себе.

Наконец, я смог подняться на ноги, которые, изредка, пошатывали все мое тело, и выйти в коридор. Я сразу поспешил к дежурным, чтобы узнать, что же все — таки произошло.

С каждым шагом, головная боль проходила, но чем меньше она становилась, тем больше болела моя правая щека. Она будто горела, неся за собой чернейшим дым. О мисс Раян в тот момент я даже и не думал. И вовсе не потому, что не хотел, а потому, что в моей голове все настолько перемешалось, что я даже и не помнил, что у меня есть пациентка.

Я остановился возле комнаты дежурных. Коснувшись рукой своего пылающего от жара лица, я тут же ее отдернул. Мое лицо было изуродовано, я мог это понять, даже не глядя в зеркало, будто я потерпел авиакатастрофу или сильнейший пожар.

Нащупав три кровяные линии на щеке, ко мне начали возвращаться недавние события. Видимо, Кристен успела меня оцарапать прежде, чем вошли дежурные.

«Что с ней произошло?» — вырвалось у меня вслух, и я услышал некоторое шевеление по другую сторону двери. Кто — то, очевидно, спешил. Начали раздаваться биение посуды и слабый голос телевизора.

Из комнаты вышел Грэм со стаканом воды в руке. Я заметил на его лице легкое удивление, но он не хотел подавать виду.

— Мистер Норвингтон, я как раз нес вам стакан воды, — он протянул руку со стаканом. Я жадно выпил воду так, словно не пил неделю. То. Как я пил, напомнило мне тут же Кристен. Я вспомнил, как она большими глотками пила воду, буквально захлебываясь. И ее краснеющие глаза тут же вспыхнули передо мной, словно кадр из фильма ужасов. Я тут же невольно закрыл глаза, стараясь прогнать от себя подобные галлюцинации.

Грэм с интересом наблюдал за мной, а затем его взгляд остановился на моей щеке. Он вздохнул:

— Мистер Норвингтон, я думаю, вам не следует больше связывать свою работу с мисс Раян, — он снова вздохнул и опустил голову вниз, будто в чем — то провинился. Тогда он выглядел, как мальчик, принесший из школы плохую оценку. И он явно боялся меня, хотя в мыслях моих и не было, чтобы причинять врем своему верному помощнику.

Между тем, вид мужчины меня позабавил, и я, дружески похлопал его по плечу.

— Грэм, я с радостью приму твой совет, — проговорил я, хотя на самом деле предложение об окончании работы с Кристен и не хотел даже рассматривать.

— Я провожу вас до дома, мистер Норвингтон! — оживился тут же он и явно ждал от меня продолжения разговора. Но я был не в настроении разговаривать, ни с ним, ни с кем — либо другим. Но отказываться было не в мою пользу. Я был еще слаб. Единственное, чему бы я был рад тогда — это вернуться поскорее домой и расслабиться перед телевизором. К тому же, меня разбирало любопытство от того, как же я выглядел тогда. Хотя, это желание тут же покинуло мой разум.

— Пойду, заберу некоторые вещи, — я проговорил это от чего — то настолько тихо, что сам еле услышал и посмотрел на Грэма. Казалось, будто он понял, что я соврал, но, ни сказав, ни слова, вышел на улицу.

На самом деле я ни хотел забирать никакие бумаги или личные вещи. Я был намерен еще раз зайти к Кристен. Мне не давало покоя мысль: «Как чувствует себя сама мисс Раян после всего этого?». Верно, она была полностью уничтожена. Морально. И кому, если не мне, было поддержать ее. Но главную роль моего визита к Кристен были постоянно звучавшие слова девушки. Она просила прощения за содеянное, но у меня просто не было сил ответить хоть что — то.

Я шел на цыпочках, стараясь не шуметь. Но как я не старался сохранить тишину, все же некий шум был слышен. Наверное, это было единственное, что нарушало покой больнице. Остальные вели себя предостаточно спокойно. Даже поразительно. Обычно, хоть кто — то, но издавал хотя бы кряхтение.

«Что же произошло с Кристен? Я же был почти уверен, что смогу ее избавить от тех видений. А сейчас она еще оказалась и опасной пациенткой. Мне не нужно было повышать на нее голоса. Нет. Ни в коем случае. Во всем виноват я. Только я», — с досадой легонько стукнул я себя по голове, таким образом, наказывая.

«Что мне сейчас ей сказать? А вдруг она снова набросится на меня, и тогда дежурные не успеют прийти во время? Неужели такое хрупкое создание сможет убить кого — то? Или причинить кому то вред?», — я потрогал свое лицо. Оно до сих пор «горело». Но уже не так сильно, как после сна.

Мои мысли загнали меня в тупик. У меня словно произошло раздвоение личности. Одна сторона меня твердила, что Кристен — не такая уж и хрупкая и беззащитная девушка, какой хочет казаться. Она сумасшедшая! Не может контролировать свои эмоции и поведение! Таким, как она, не место в цивилизованном обществе. Их место здесь, в психбольнице. Они несут вред обществу, и будет лучше, если они будут изолированы от адекватных людей. Никто не знает, что может прийти им в голову, в какой момент, они не представляют, что значит мораль и ценность!