Если повезет - [7]

Он просто обязан разыскать убийцу и уничтожить его… или ее. Организация Нерви не вправе оставить такое преступление безнаказанным, иначе пострадает репутация Родриго. Он занял место Сальваторе, и никто не должен усомниться в его способностях или решительности. Найти врага — его долг. Версий случившегося, к сожалению, бессчетное множество. Когда дело касается убийства и денег, в круг подозреваемых попадают все. Поскольку Дениз тоже стала жертвой отравителя, не исключена версия убийства отца его бывшей ревнивой любовницей… или одним из бывших любовников Дениз.

Доктор Винченцо Джордано деликатно постучал по косяку открытой двери и отступил назад. Родриго скользнул по нему взглядом. Доктор Джордано выглядел изможденным, его обычно аккуратно причесанные кудри цвета соли с перцем были растрепаны, словно он рвал на себе волосы. Врач был добрым другом отца с детства, и когда два часа назад Сальваторе не стало, он плакал, не стыдясь своих слез.

— Почему она не умерла? — спросил Родриго, указывая на лежащую на кровати женщину.

Винченцо пощупал пульс Дениз и прослушал сердце.

— Может быть, еще умрет, — сказал он, проведя ладонью по своему усталому лицу. — У нее слишком частое и слабое сердцебиение. Скорее всего ей досталось меньше яда, чем вашему отцу.

— Вы по-прежнему считаете, что это грибы?

— Я сказал, что симптомы похожи на отравление грибами — в общем и целом. Но есть и отличия. Это прежде всего скорость действия яда. Сальваторе был крупным и крепким мужчиной. Вернувшись домой вчера почти в час ночи, он чувствовал себя нормально, а через шесть часов умер. Яд грибов действует медленнее. Даже от самых ядовитых умирают почти через двое суток. Так что симптомы схожи, но скорость действия различна.

— Это не цианистый калий, не стрихнин?

— Нет, не стрихнин. Симптомы другие. А цианистый калий убивает за считанные минуты, вызывая конвульсии. У Сальваторе конвульсий не было. Это больше похоже на отравление мышьяком, однако и тут отличий достаточно, чтобы исключить и эту возможность.

— Есть какой-нибудь способ определить, что это за яд?

Винченцо вздохнул.

— Я вообще не уверен, что это яд. Возможно, какой-то вирус, тогда мы все подвергаемся опасности.

— Тогда почему не заразился водитель отца? Вирус начинает действовать в течение нескольких часов, и водитель уже должен был бы заболеть.

— Я сказал, возможно, но я ничего не утверждал. Если вы не будете возражать, стоило бы исследовать печень и почки Сальваторе, а также сравнить анализ его крови с анализом крови… Как ее зовут?

— Дениз Морель.

— Ах да! Помню. Он говорил. — Темные глаза Винченцо были печальны. — Кажется, он был влюблен.

— Пф! В конце концов, он все равно бы к ней охладел. Так бывало всегда. — Родриго тряхнул головой, словно желая прояснить свои мысли. — Теперь это не важно. Вы можете спасти ее?

— Нет. Я в данном случае бессилен что-либо сделать. Она либо выживет, либо нет.

Оставив Винченцо брать пробы для анализов, Родриго направился в подвальное помещение, где его люди удерживали месье Дюрана. На француза было тяжело смотреть. Из носа тонкими ручейками струилась кровь, хотя люди Родриго били его в основном по телу. Так больнее, а остающиеся следы менее заметны.

— Месье Нерви! — прохрипел хозяин ресторана при виде Родриго, появление которого заронило в его душу надежду, и зарыдал. — Умоляю, поверьте, что я ничего не знаю. Клянусь!

Родриго придвинул стул и сел перед месье Дюраном, откинувшись на спинку и скрестив вытянутые длинные ноги.

— Вчера вечером мой отец съел что-то в вашем ресторане, — сдержанно начал он.

На лице француза мелькнуло выражение крайнего недоумения и замешательства. Родриго безошибочно угадал его мысли: так, значит, его избили до полусмерти только потому, что у Сальваторе Нерви несварение желудка?

— Но… но, — беспомощно залепетал месье Дюран. — Я, разумеется, верну деньги. Ему стоило лишь сказать. — И, осмелев, добавил: — Не было необходимости так со мной…

— Он ел грибы? — задал вопрос Родриго.

И снова выражение недоумения.

— Он и сам знает, что нет. Он заказал цыпленка в винном соусе со спаржей, а у мадемуазель Морель был палтус. Нет, грибов не было.

Среди присутствующих находился Фронте, постоянный водитель Сальваторе. Мужчина склонился к Родриг и что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул.

— Фронте говорит, мадемуазель Морель почувствовала себя скверно сразу же после того, как они покинули ресторан. — «Стало быть, она отравилась первой, — подумал Родриго. — Первая съела отравленную пищу? Или яд подействовал на нее быстрее из-за ее малого веса?»

— Дело вовсе не в моей еде, месье, — до глубины души оскорбился Дюран. — Ведь ни один из клиентов не заболел, жалоб ни от кого не поступало. Палтус был свежий но даже если б это было не так, месье Нерви его ведь не ел.

— Тогда что ели они оба?

— Ничего, — с готовностью ответил месье Дюран. — исключением разве что хлеба. Хотя я не видел, чтобы мадмуазель Морель к нему прикасалась. Месье пил вино, редчайшее бордо, «Шато Максимильен» восемьдесят второго года, а мадемуазель, как обычно, кофе. Месье уговаривал ее попробовать вино, но оно не пришлось ей по вкусу.