Если постараться - [10]
Не только учебники, но и все тетрадки Зойкины были завёрнуты в бумагу, на каждой тетрадке наклеена в левом углу красивая картинка. А внутри тетрадок не было ни одной помарочки, ни одной кляксочки. Промокашки вложены аккуратно, в учебники всунуты разрисованные закладки. Смотреть любо-дорого.
Всё-всё Зойка делала, как «велели». Если Глеб между примерами по арифметике пропустит одну строчку, а не две, Зойка его десять минут ругает. Вот до чего дошло!
Дядя Юра, когда приходил, от изумления стукал себя кулаком по коленям:
— Неужто Зайка у нас педанткой стала? Никогда бы не подумал!
В октябрятской звёздочке Зойка была санитаркой.
— Уж теперь с грязными руками не походишь, — посмеивалась баба Вера. — Тому, кто у других руки проверяет, ходить грязнулей было бы совсем стыдно.
Какая там грязнуля — Зойка каждый палец отмывала.
Подружилась она с Ирой Козловой. Ира тоже была отличницей. Всегда чистенькая, аккуратная, она говорила тоненьким, вежливым голоском:
— Эти мальчишки так себя ведут! Смотреть невыносимо. Я с мальчишками ни за что не играю.
— И я с мальчишками теперь не буду играть, — заявила Зойка, с завистью посматривая на ровный, как ниточка, пробор на Ириной голове. Вот уж этого Зойке не достигнуть. У Иры гладкие, волос к волоску, косички. А у Зойки целая копёшка светлых кудрей. На самой макушке бант. Ниточный пробор на такой голове не приладишь, как ни старайся. Зато Зойка отводила душу, вслед за Ирой ругая и презирая мальчишек:
— Такие они — фу! Им бы всё драться и возиться. Вчера иду по коридору, а Тимошкин и Сковорода у меня под ногами валяются. Как глупые какие-то!
— Ужасно! — соглашалась Ира. — Правда, есть у нас в классе один мальчик очень хороший.
— Кто же это? — недоверчиво спрашивала Зойка.
— Твой брат, — почему-то со вздохом отвечала Ира. — Он очень славный.
— Чем же Глебка славный? — удивлялась Зойка. — Вообще-то он, конечно, ничего. Но чтобы славный — не замечала.
— Привыкла, потому и не замечаешь. А как он о тебе заботится, например. Прошлый раз ранец твой из школы нёс, я видела.
— Сунула ему в руки, вот и нёс. Не выбросить же ранец? У ранца лямка оторвалась, на спине не держался. Как я его потащу с оборванной лямкой?
Странно было Зойке, что Ира, такая аккуратница, хвалит Глеба. Ведь он частенько делает что-нибудь не так: то в тетрадке намажет, то забудет в ранец бумагу положить цветную, когда завтра урок труда, и Зойка должна ему напоминать.
Напоминать-то Зойка напоминала, но при этом «пилила» Глеба.
— Ты что это его пилишь? — спросила как-то баба Люба.
— Надо, вот и пилю, — непреклонно ответила Зойка.
Сказать по правде, Зойкины замечания так и сыпались на голову Глеба. Глеб Зойкины приказы исполнял, но, случалось, поглядывал на неё с недоумением.
Постепенно все в доме привыкли, что Зойка — круглая отличница, и перестали этому удивляться. Зойке приходило на ум, что не мешало бы иной раз и удивиться её пятёркам и чистеньким-пречистеньким тетрадкам. Но даже дядя Юра безо всякого удивления спрашивал:
— Ну, как поживаешь, педантка?
Вечно он придумывал какие-то глупые и непонятные слова и при этом хохотал.
Так длилось долго… трудно сказать, сколько времени. Во всяком случае, давно наступила поздняя осень, а потом зима. Несколько раз выпадал и таял снег. И опять белели крыши и тротуары. Прошли ноябрьские праздники, промелькнули коротенькие осенние каникулы. Почти все ребята в классе уже научились читать. Только Вова Сковорода и ещё четыре мальчика и три девочки еле-еле читали по складам. От собственной лени.
Так оно всё и шло. А потом…
ТАЛИСМАН
Где-то Зойка слышала, что понедельник считается тяжёлым, то есть, значит, трудным днём. Глупости какие! Гораздо хуже оказалась среда. Именно в среду, на уроке чтения, Зойка повернулась к Андрюше Колотушкину и спросила шёпотом:
— Тебе не хочется залезть под парту? И проползти под всеми партами? Будто ты лесной уж.
Андрюша польщённо улыбнулся: ещё бы, примерная Зойка заговорила с ним на уроке. Подумал и ответил:
— Застрянешь где-нибудь. Ног очень много, не протиснуться будет.
— Если постараться, то можно пролезть, — возразила Зойка и мысленно полезла под партами, ловко лавируя между ногами ребят.
От этого занятия ей стало легко и приятно. Точно она была связана невидимыми верёвками, а теперь её распутали. Она улыбнулась во весь рот. А на улице-то солнышко! После школы сразу побежим гулять.
В очень хорошем настроении, не подозревая, какие беды её подстерегают, Зойка прогуливалась по коридору. Ира Козлова позвала её, но Зойка, сама не зная почему, не подошла к Ире. Только подмигнула ей и пошла в другую сторону.
Она ходила, чуть-чуть припрыгивая, и думала ни о чём. Ей просто было весело. Может быть, какая-нибудь определённая и даже особенная мысль и пришла бы Зойке на ум, но вдруг кто-то потянул её за рукав. Зойка глянула, а это Вова Сковорода собственной персоной со всеми своими кляксами на пальцах и на носу, со взъерошенными отросшими волосами, по которым уже недели две тоскуют парикмахерские.
— Посмотри, что у меня есть! — без всякого смущения сказал патлатый Сковорода, хотя прежде, может, раз или два всего подлезал к Зойке с разговорами и притом безуспешно. Но такая уж это выдалась странная среда.
