Если останемся живы... - [44]

— Пройдемте в кабинет, господа. Небольшое совещание. Этому джентльмену необязательно принимать участие.

Четверо перебрались в кабинет и заняли кресла перед письменным столом, за который уселся Коллинз. Пересказав разговор со Стюартом, он распорядился:

— Лигейя, я передам вам свои контакты в полиции и во Дворце правосудия. Группе дается картбланш на любые — подчеркиваю, любые действия, какие вы сочтете нужными. Это указание Лэнгли.

— Превосходно, — сказал Шеннон. — Наша мисс будет руководить и координировать, а что делать нам? Ждать третьего покушения?

— Третьего покушения не будет, — неожиданно вмешался молчавший Корин.

— Почему?

— Очень просто, — невозмутимо разъяснил Корин. — Первое они организовали, следуя обычной схеме с участием расходного материала, или, если угодно, пушечного мяса. Второе покушение осуществил их человек — как вы верно заметили, Фрэнк, они заторопились. Из чего я делаю вывод, что их предварительный этап, к чему бы они там ни готовились, закончен и в скором времени им будет не до нас.

— Значит, вы считаете, — с нажимом проговорил Коллинз, — что масштабное преступление, вероятность которого мы обсуждали… вот-вот произойдет?

— Уже происходит, — сказал Корин.

20

Десятого июня 1984 года экспериментальная ракета-перехватчик, запущенная американцами в рамках проекта СОИ с атолла Кваджалейн в Тихом океане, достигнув высоты 150 километров, буквально разнесла на куски боеголовку межконтинентальной баллистической ракеты-мишени «Минитмен».

Девять лет спустя четверо сотрудников рейгановской администрации признались, что испытания ракеты-перехватчика были сфальсифицированы.

— Чтобы обеспечить видимость успеха, — рассказывал один из них, — мы установили на ракетецели радиомаяк, работавший на определенной частоте. На ракете-перехватчике был приемник.

Попадание выглядело блестящим…

Дерзкий обман был частью программы дезинформации, которая должна была заставить Советы потратить миллиарды на создание и испытания аналогичной ракеты.

Но этого не произошло. Советское правительство вовремя узнало о фальсификации. В день запуска суперперехватчика в акватории Тихого океана находилось несколько советских научно-исследовательских судов, отслеживавших информацию об испытаниях для Генштаба ВС СССР. По возвращении кораблей в порт приписки Владивосток и обработки данных в техническом управлении ГРУ военной разведке стало ясно: испытания ракеты были искусно подстроены. В операции активное участие принимал молодой многообещающий ученый, офицер разведки Леонид Ласкеров. Это стало немалым подспорьем для его дальнейшей карьеры в ГРУ.

Именно Леонид Савельевич — ныне сорокадвухлетний полковник, профессор, доктор физикоматематических наук — был одним из тех, кто стоял у истоков теоретической проработки советского аналога СОИ.

В 1987 году профессор Ласкеров занимался углубленным изучением поступившей по разведывательным каналам технической документации на американский спутник-охотник «Элиминейтор-И».

Поэтому не было ничего удивительного в том, что полковника ГРУ включили в состав русской делегации, направлявшейся на борт авианосца флота США «Теннесси».

А вот Корин, если бы он увидел Ласкерова, был бы удивлен: перед ним оказался бы профессор Фишеров, с которым Сергей Николаевич ехал в одном купе самаркандского экспресса во время известной эпопеи с наркотиком «китайский лотос». И с которым он, увы, по необходимости не по-джентльменски расстался…

Прямо в международном аэропорту Гамбурга делегацию — шестнадцать человек — рассадили в лимузины по рангу и под усиленной охраной отвезли на военную базу Куксхафен. Немецкие власти, осведомленные о важности предстоящей встречи, оказывали всяческое содействие. С базы американский вертолет должен был доставить прибывших на авианосец, курсировавший в Гелыолландской бухте восточнее Фризских островов.

…Сверху авианосец «Теннесси» казался игрушечной лодочкой, болтающейся в центре пруда, роль которого исполняла Гельголландская бухта. Но когда началось снижение, словно по волшебству, из ниоткуда угрожающе выросли хоботы громадных орудий главного калибра, непрерывно вращающиеся сетчатые зеркала радарных установок, многоэтажные палубные надстройки. Исполин «Теннесси» будто поднялся из морской пучины и поглотил беспомощный вертолет.

В кают-компании, сверкавшей такой чистотой, какая бывает только на флоте, за овальным, напоминающим футбольное поле столом уже не первый час заседали американцы. Стол был завален всевозможными бумагами, бутылки с минеральной водой открыты и опустошены, развешанные на стенах схемы испещрены пометками. Обстановка свидетельствовала, что ожидается не официозная международная конференция, стиснутая рамками дипломатического протокола, а деловое консультативное совещание. Представители двух великих держав, объединенные общей угрозой, должны были попытаться найти выход.

Американскую рабочую группу, состоявшую примерно из двадцати человек, возглавлял председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал ВВС Уильям Колбрайт. Кроме него, из высокопоставленных военных в группу входили начальник штаба ВВС генерал Огастес Лодентейд, командующий силами противоракетной обороны генерал Джон Таггерт и заместитель командующего военно-космическими силами США бригадный генерал Эндрю Уилсон. Госдепартамент представлял помощник государственного секретаря Пол Макфарлейн, присутствовал также личный представитель Президента Эд Кристофферсон. Остальные — ученые, эксперты, специалисты по космической технике, переводчики — были представлены российской делегации в процессе взаимного знакомства. Русские заняли места за столом. По правую руку от Ласкерова оказался генерал Рубинов, по левую — полковник Шебалдин из Федеральной службы безопасности. Сидеть рядом с главой делегации Ласкерову было не по чину, но это лишний раз подчеркивало неформальность встречи.