«Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №2 - [62]

Наконец, фильм начался. И тут я обратил внимание на сидящего рядом со мной мужчину лет сорока, довольно приятной наружности, опрятно одетого, с лицом, выражающим явное удовольствие от фильма, который ещё только начинался. Первые кадры он просмотрел спокойно, но когда на экране появилась героиня фильма по прозвищу Градиска, – а это в переводе на русский язык означает «Угощайтесь», – мой сосед насторожился, как гончий пёс, почуявший цель.

Героиня поражала всех мужчин в фильме, да и не только в фильме, но и в зале, своими роскошными формами и чувственной улыбкой, к тому же на ней было обтягивающее красное платье, и шествовала она невообразимо сексуально и раскованно, как ни одна из наших бельцских женщин ходить не умела. Мой сосед заволновался, стал елозить в своём кресле – его явно лихорадило. Вот тут-то я и вспомнил про Казанову, и стал про себя называть его этим именем.

Когда предмет его вожделения исчезал из кадра, он успокаивался и следил за экранным действом спокойно и даже равнодушно, но стоило ей появиться снова, он оживал. Лицо его пылало, пальцы впивались в подлокотники, а сам он даже подавался вперёд к экрану.

И вот наступил один из самых волнующих моментов картины. По сюжету соблазнительную Градиску привозят в отель, чтобы она ублажила остановившегося там богатого князя, а тот за это пожертвовал бы денег в бедную городскую казну. Градиска пробирается в номер и залезает в постель, но в волнении забывает снять берет. Князь удивлённо разглядывает девушку, а она смущённо произносит:

– Ваше высочество, угощайтесь!..

Это прозвучало настолько необычно и томяще, что с нашим Казановой произошло невероятное – он вскочил с кресла и рванулся к экрану, будто это приглашение было обращено только к нему и ни к кому другому. Задние ряды закричали, чтобы он не загораживал, и тут он опомнился, рухнул в кресло, тяжело дыша и не отрывая горящего взгляда от экрана.

Если бы вы его только видели в этот момент! Наш Казанова был по-настоящему влюблён в эту итальянскую девушку со смешным прозвищем Угощайтесь. Он был влюблён безумно и неистово, и никаких других женщин для него больше не существовало!

А фильм тем временем подходил к концу. Градиска выходила замуж за заезжего солдатика, и нашему Казанове казалось, что на этой свадьбе женихом является именно он, а всё остальное – дешёвая бутафория. Фильм и его героиня становились для него самой настоящей реальностью, а Бельцы с кинотеатром Котовского, приторные запахи одеколона в зале и похабные смешки в самые напряжённые моменты – всё это уходило куда-то в небытие…

Я, может быть, уже и позабыл бы об этом небольшом эпизоде, если бы он не напомнил о себе совершенно неожиданно некоторое время спустя.

Однажды один из моих друзей позвал меня на халтуру. Нужно было переставить газовую плиту в квартире какого-то его знакомого. Но едва мы подошли к дому этого знакомого, из подъезда вышла женщина пышных форм, в красном обтягивающем платье и таком же красном берете. Всё это неуловимо напоминало мне что-то очень знакомое, и вдруг меня осенило – эта незнакомая дама очень похожа на героиню фильма «Амаркорд»! Ещё больший сюрприз ожидал меня дальше. Владельцем газовой плиты оказался не кто иной, как мой сосед по креслу в кинотеатре – Казанова. На нём был длинный махровый халат, волосы зачёсаны назад и набриолинены… Ну, точь-в-точь князь из фильма, к которому в номер привели девушку с прозвищем Угощайтесь!

После того, как мы закончили работу, он пригласил нас с приятелем выпить по рюмке коньяка за успешную перестановку плиты, и за рюмкой мы разговорились. Я рассказал, что помню его, потому что мы сидели рядом в кинотеатре на фильме «Амаркорд», и тогда же я прозвал его Казановой. Он возражать не стал и, немного помолчав, сказал:

– По собственному опыту знаю, что женщина пышных форм не может не заниматься любовью. Для нас, мужчин, такая женщина – сущая находка… А, что касается настоящего Казановы, так он никогда не ухлёстывал за первой попавшейся юбкой, а искал одиноких женщин, потерявших веру в любовь, и возвращал им счастье. У меня задачи попроще – никаких целей я не ставлю, а кручу любовь со всеми, кто на меня клюнет. Даже с замужними дамами…

Он выпил ещё рюмку, и у него развязался язык:

– Зовут меня Готлиб Гольдштейн. В переводе с идиша моё имя означает «Б-г любит», а фамилия – «Золотой камень». Дамам я всегда представляюсь как Геннадий Золотокаменев – любят они такие красивые штучки! Я местный, родился здесь в Бельцах и работаю на заводе снабженцем. Работа, конечно, не ахти какая престижная, но с деньгами у меня всё в порядке, потому что немного подхалтуриваю – шью пыжиковые шапки и отвожу продавать в Одессу на Привоз, где за них дают двести двадцать рублей. У нас здесь максимум сотню срубишь, не больше… Но самое любимое занятие у меня отдыхать в санаториях, куда я выезжаю по нескольку раз в год. А что – средства позволяют! Вот там-то я уже разворачиваюсь во всю ивановскую – отыскиваю из отдыхающих даму попышнее и, ради спортивного интереса, обязательно приехавшую с мужем. Выбираю моменты, когда муж занят на процедурах, подкатываю к ней и представляюсь научным работником. Для достоверности демонстрирую пачку сторублёвых купюр – и всё, дама поплыла. Если интересуется, чем занимаюсь конкретно, то говорю, что это военная тайна, но проектирую я кое-что летающее и глубокомысленно указываю пальцем в небо. Можете мне поверить, против такого не устоит даже статуя девушки с веслом… А потом уже наступает черёд хитрить самой дамочке – она сообщает ничего не подозревающему супругу, что ей назначили дополнительные лечебные процедуры и прямиком несётся лечиться в мои объятия. День-два бурлят между нами африканские страсти, а потом я нахожу какой-нибудь предлог, чтобы расстаться. И всё это потому, что на горизонте непременно появляется очередная аппетитная толстушка, которая не возражает пообщаться с великим учёным из секретной лаборатории…