Если нам судьба... - [13]

— Пойдемте, я проведу вас в зал, где вам будет удобно работать, — предложила Ира.

Комната, громко именуемая залом, напомнила мне своим видом сельсовет времен первых пятилеток: лампы под железными колпаками стояли на страдающих сильной кривоногостью столах, чьи столешницы были деревянными только по краям, а середина покрыта где сукном когда-то зеленого цвета, где дерматином. Стулья заслуживали особого внимания: судя по виду, садиться на них нужно было с соблюдением особого ритуала, известного только посвященным. Мало того, что они были очевидно шаткие, складывалось впечатление, что кто-то специально, старательно, потратив на это немало времени, делал на них ножом зазубрины, исключающие всякую возможность встать с них в целых колготках и без затяжек на юбке. Будь ты трижды «Omsa» и четырежды «SiSi», против наших родных стульев тебе ни в жизнь не устоять!

Спасительница Ирочка дала мне рабочий халат, каких я здесь уже насмотрелась (я обречено его надела — без него здесь действительно было не обойтись), и ушла за документами. Она принесла нужные нам журналы — их оказалось неожиданно много, и мы сели за работу. Ирочка сказала, что по ее опыту за один день можно управиться.

Записи попадались самые разные: аккуратные, сделанные хорошим почерком, и жуткие нечитабельные закорючки с массой исправлений и последующим исправлением исправленного. Когда у меня в глазах от напряжения уже начали чертики плясать, я решила сделать перекур, а Ирочка, якобы, желая показать мне место для курения, пошла вместе со мной. Я прекрасно понимала, что ей просто хочется поболтать — ведь коллеги теперь ее вопросами замучат — не каждый же день к ним в архив живые частные детективы заходят.

— Елена Васильевна, только вы не смейтесь, пожалуйста, а вам стрелять приходилось? — в ее широко открытых глазах было столько восторженного интереса, ну, дитя дитем.

— И неоднократно, Ирочка, — улыбаясь, ответила я. — Правда, в основном в тире, я ведь раньше следователем в милиции служила. Только мне и тогда, и сейчас как-то все больше головой приходится работать.

— А рассказать вы что-нибудь можете? — старательно скрывая разочарование, спросила она. — Ну, из того, что уже не тайна…

Я, вкратце, не называя, конечно, ничьих имен, рассказала ей историю с похудением, совершенно по нашим временам типичную.

Ирочка огорченно вздохнула. Видимо, она рассчитывала на что-то вроде: «Темной ночью, когда молнии пронзали черное предгрозовое небо, отважная частная сыщица Елена Лукова преследовала убегавшего преступника, имевшего на своей совести не одну загубленную жизнь…», или как там пишут в современных детективах.

— Ирочка, если ты хочешь послушать леденящие душу истории, то это не ко мне. Ну, не принято у нас о своих делах рассказывать. Получила заказ, провела расследование, доложила клиенту и расстались. Скажи-ка мне лучше, как ты в архив работать попала.

Оказалось, что Ира с детства зачитывалась историческими романами Яна, Балашова, Пикуля и просто влюбилась в русскую историю. Ей доставляло истинное удовольствие стараться понять, почему события развивались именно так, а не иначе; что в общепринятой истории России сфальсифицировано, а что было на самом деле. Она и на исторический факультет именно поэтому поступила, правда, только на вечерний, потому что работать надо, а то маме одной трудно.

Извинившись перед милой девочкой за бестактность, я спросила, сколько она получает. И, услышав ответ, пришла в ужас. Такую сумму я оставляю два раза в месяц в дамском салоне своему мастеру. Да этих денег на питание на целый месяц не хватит, не говоря уже ни о чем другом. А ей и одеться надо, и выглядеть прилично.

Я внимательно присмотрелась к ней: густые длинные волосы совершенно натурального пепельного, уж в этом-то я разбираюсь, цвета были стянуты на затылке простой черной аптечной резинкой, большие и ясные серые глаза еще не потеряли наивного и доверчивого выражения, прекрасный цвет лица, которое пока не нуждалось ни в каких кремах, и симпатичные ямочки на щеках, появлявшиеся, когда она улыбалась. Да она просто красавица! Если снять с нее этот дурацкий халат, одеть во что-нибудь более приличное, причесать, то смело можно выпускать на подиум. Хотя для модели она низковата, не более метра шестидесяти пяти ростом.

— Ирочка, а почему бы тебе не поискать другую работу, ведь, прости за грубость, за гроши же работаешь?

Она очень удивилась:

— Да ведь мне интересно. Денег, конечно, не хватает, но, по-моему, лучше, чтобы работа была интересная, чем денежная, но скучная. Вы ведь тоже не стали бы заниматься своей работой только из-за денег, если бы вам было совсем уж неинтересно? Да и не получилось бы у вас ничего, если бы без желания, правда ведь?

Я поспешила согласиться с Ирочкой. Ребенок, со временем ты поймешь, что некоторые люди очень легко поступаются своими интересами ради денег, да и не только интересами, и, зачастую, не только своими.

Даже в четыре руки мы копались в бумагах до самого вечера. В конце концов у нас получилось девять пар мальчиков-близнецов, родившихся в Баратове в августе-октябре 1974 года, причем все они имели обоих родителей. Теперь предстояло через адресное бюро выяснять, кто где теперь живет.