Если душа родилась крылатой - [42]

Шрифт
Интервал
Caillou, — toi, ca t’arrange —
Mieux que vague je ronge,
Enrageґe sur la dune deґserteґe.
Ca? Rognures d’amour qui a eґteґ:
Le restaurer — pas sure:
Peu profonde morsure.
Lui la`, sur la liste il n’est pas inscrit.
Ca — rongement: non d’amour — grignotis
Du remords. Camelote —
Pleurer! Je le grignote
Lui, — pas le moins du monde grignotable.
Ca — mais c’est nos restes de coquillages
Pour demain. Vois! Oh non!
Dommage. Partageons.
Pas ceux qui plairont, ce qui sortira.
(Ton fils, pour jouer on ne pourrait pas
Le prendre — on serait trois?)
Le premier coup — c’est moi.
Oui, mais le sable entre les doigts — fluide!
Attends: d’une strophe ce sont les bribes:
«La gloire est souterraine»
Bon. Comple`te, toi-meme.
Oui, mais le sable entre les doigts — coulant!
Attends: ce sont les frusques du serpent:
Jalousie! Tout pareґ,
Le muant, — de fierteґ,
De son plein droit, regardez-le qui rampe!
Finir un crabe vide — on n’est pas membre
De «Na Postu». Nul crabe:
Mais gloire qui deґrape.
Caprice modique:
Caillou — Pierre Ponce.
Creux comme un critique.
Comme un censeur — fronce
Son front au nouveau.
— Les censeurs: qu’ils dorment!
De nos vers, s’il faut —
C’est l’aube la norme.
(L’aube a beau regard:
L’eau de Castalia
Pour amie. S’eґgare
La plume: aleґas!
«Mon lapin, des vers?
Il y en a plein!»
On passe au travers
Sans qu’un il malin…)
Meule, toi, meule, toi, ronde marine!
Mammouth, papillon — la mer tout mouline.
Pas de notre mouture —
Parler d’elle: sciure!
Voila`, j’ache`ve de dire et — silence.
Mer, belle meunie`re! Bas-fond: lieu dense
Ou` nous, choses menues:
Balayeґs! Tout moulus!
Professeur, moulin a` paroles, cesse!
Bas-fonds — que nos continents! Natre: qu’est-ce?
(But: multiplication)
— Echouer sur un bas-fond.
Propice: de naphte, tourbe muni!
Immortaliteґ ensableґe — la vie.
Fiers, mais hors de propos!
La vie? — Peґnurie d’eau
Supraoceґane.
Pardon d’avance:
De ces objets toc que je te balance.
— Fonds marins jamais vus,
Balanceґs par le flux.
Il ne fait que laisser: prend — qui le veut!
Que le reflux apporte — c’est curieux,
Que dans la paume il porte.
Tu reconnais les notes?
Il nous en reste deux ou trois chacun,
Quand le dieu qui les apporta — retient,
Reflue… Le luth orphique…
Plage — page a` musique!
— Un instant de ramassage divers!
Je te balance un tas de balivernes:
Tant de mots qui moulinent
De l’eґtoffe marine!
Comme a la pecheuse quand elle vend.
Enfin je t’ai reґserveґ un preґsent.
Fais-en ceci: rends proches
La mer et Moscou, proches —
La Sovieґtorussie et l’Oceґan.
Au reґpublicain — de sa main de chouan,
Lui, l’Oceґan-Le-Vaste
Donne. Accroche a` ton casque!
Et va dire aux paysans que plus belle
Que la rouge sur leur casque — c’est elle,
— Non des classes la guerre —
Mais: l’eґtoile des mers!
Aux artisans et aux eґtrangers meme:
— La sixie`me branche de Beґthleґem
Coupeґe —, qu’ils sont voueґs
A l’eґtoile saleґe:
A celle des preux de l’eґpopeґe russe.
(Je m’eґtends, mais autant que la mer use
De ses grands fonds cacheґs)
Dis aux autoriteґs
— Leurs noms et titres: c’est pas mon souci —
Que sur la poupe du vaisseau Russie:
(Qu’on preґvoie qu’il eґchoue)
— Cette chose a` cinq bouts!
Rochers nus, cotes d’eґleґphants, rognons…
Mer fatigueґe, la fatigue rend bon.
Eterniteґ, prends-nous!
Dormons! Rame un bon coup!
Serreґs, mais lointains,
Feu, mais pas chandelle.
Non sommeil commun,
Mais reve mutuel:
En Dieu, l’un en l’autre.
Nez — croyais-tu? — Cap!
Sourcils? Non! Sont notres:
Sorties sous les arcs
Du Visible.

Tentative de chambre

Murs de la routine — compteґs
Avant moi. Trou? Hasard? — Trois murs
Dans mon souvenir — attesteґs!
Du quatrie`me — pas tre`s sure.
De dos au mur: c’eґtait le cas?
Peut-etre, mais peut bien ne pas
Etre. N’eґtait pas. Le vent. Dos —
Mais pas de mur derrie`re, n’est-ce
Pas? Tout ce qu’on veut… pas. De Dno:
«Le tsar abdique» . Voie express:
Pas que la poste! Urgent parcours
Des fils, — de partout, de toujours.
On a fait du piano? En bloc —
L’air. Vent. Voile gonfleґe. Doigts en
Coton. La sonatine flotte.
(N’oublie pas que tu as neuf ans).
De ce mur jamais vu plus tot —
Je sais le nom: le mur du dos
Au piano. Ou — au bureau, ou
Encore derrie`re une trousse
A raser (il a pour atout
— Ce mur-la` —: qu’en couloir il pousse
Dans la glace. De ґplace — avise!
Chaise portative du vide).
Chaise a` ceux — qu’entrer: interdit
Par la porte! Aux semelles — seuil
Sensible! Toi, tu as grandi
De ce mur (passeґ: bref recueil).
Un chapitre entre nous s’entasse.
Tu grandiras comme Danzas
En arrie`re.
Celle qui deґcre`te,
Tel Danzas, l’eґlu, lourd des pie`ces,
(Je sais son nom: le mur des cretes!)
Entre — non du pas de Dante`s.
La nuque. — Pour la catastrophe,
Pret? Tout comme toi dans dix strophes,
Stop.
L’il vise l’arrie`re-front.
Mais, laissant le tir postdorsal,
A l’eґvidence le plafond
Etait. Comme au salon: normal!
Peut-etre penchait-il, au fond?
(Armes visant l’arrie`re-front —
Qui fond.)
Et le cerveau deґja` —
Pressionneґ. Le dos se leґzarde.
Voila` les murs de la Tcheґka,
Des aubades et fusillades
Limpides: plus net que l’eґcho
Des gestes — de dos dans le dos!
La fusillade me confond.
Mais, laissant le tir postmural,
A l’eґvidence le plafond
Продолжить чтение
Еще от автора Марина Ивановна Цветаева
Сказка матери

`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.

Сказки матери

Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.

Дневниковая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Повесть о Сонечке

Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .

Мой Пушкин

«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».

Проза

«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.