Если душа родилась крылатой - [40]

Шрифт
Интервал

Dans le deґsordre
Des Himalayas de duvets?
Bre`-che, trou sans
Neige: mon dernier sang la chauffe.
Entends mon flanc!
Les vers — c’est tellement plus gauche...
Dis, reґ-chauffeґ?
A qui te loueras-tu demain?
Raison: faucheґe!
Dis que le pont n’a pas de fin
Et n’en au-ra pas...
— Fin
— Ici? — Geste incolore,
D’enfant. — Bien? — Je le bois.
— Un petit peu en-core:
Pour la dernie`re fois!
9
Au long d’usines reґsonnantes,
Vibrant a` l’appel des voix...
Sous la langue le secret hante
Femmes et veuves, — a` toi voi —
— la` je dis le secret de l’etre
Qu’Eve a` l’Arbre a celeґ, vivante:
Je ne suis pas plus qu’une bete
Que quelqu’un a blesseґe au ventre.
Ca brule... L’ame qu’on arrache
Avec la peau! Au trou! Fumeґe!
Partie, l’heґreґsie-grand-panache,
L’ineptie, — «ame» deґnommeґe!
Chreґtienne, terne infirmiteґ!
Fumeґe! De compresses — couvrir!
Elle n’a jamais existeґ!
Etait — le corps, il voulait vivre,
Ne veut plus.
Pardonne-moi! Je ne voulais
Pas! Clameur des fonds eґventreґs!
Condamneґs attendant qu’on les
Fusille, — devant l’eґchiquier
Au petit jour... Le judas comme
Pris d’un rictus narquois — pour nous!
Car c’est bien des pions que nous sommes!
Et quelqu’un la` — mais qui? — nous joue.
Brigands? Ou dieux au bon vouloir?
Tout englobant par le judas —
L’il. Cliquetis dans le couloir
Du deuil. Planche leveґe — deґja`!
Puis, la bouffeґe de cigarette.
(Crachat.) — On a veґcu un coup!
(Crachat.) Chemin droit qui s’arrete
Sur les trottoirs du jeu — au bout:
Fosseґ! Saigner! Par la lucarne:
C’est l’il de la lune qui point...
Et sur le coteґ je regarde,
Pencheґe — que tu es deґja` loin!
10
— Notre cafeґ! — Frisson
Unique — a` l’unisson!
Notre e`glise! O lot!
Couple d’un jour, tre`s tot,
Vagabonds sans adresse,
On ceґleґbrait la messe.
Le bazar, la lavasse,
Autre rive et printemps...
Un cafeґ deґgueulasse, —
C’eґtait du foin vraiment!
(C’est l’ardeur des chevaux
Qu’avec le foin on mate!)
D’Arabie — il s’en faut! —
D’Arcadie, l’aromate
Dudit cafeґ...
Mais comme la patronne,
Nous ayant attableґs,
Souriait, habile et bonne, —
Et les eґgards d’embleґe
Des amantes blanchies:
Vivez! On fane, un jour!
Sans-le-sou, — nos folies,
Baillements, — a` l’amour
Souriant, — a` la jeunesse!
A nos rires — pour rire,
A l’ironie — sans cesse,
Aux visages — sans rides, —
Surtout — a` la jeunesse!
Aux passions — pas d’ici!
Venant d’ou`? — qui se presse,
Venant d’ou`? — qui jaillit
Dans le cafeґ blafard:
— Les burnous et Tunis! —
Aux muscles, aux espoirs
Sous nos chasubles tristes...
(L’ami, qu’on ne me plaigne
Pas: tant de cicatrices!)
Et nous raccompagnant,
Avec son bonnet lisse
Et le linge hollandais...
A mi-souvenir, mi-comprendre,
Comme de la fete enleveґs...
— Notre rue! — D’autres vont la prendre...
— Que de fois nous!... — Loin, ses paveґs...
— Demain de l’Ouest le soleil part!
— David avec Dieu rompt les liens!
— Et nous, au juste? — On se seґpare.
— Il ne me dit strictement rien
Ce mot superabsurdissime:
Seґ-pa-ra-tion. — Une sur cent?
Un mot composeґ de dix signes:
Rien que le vide sous-jacent.
Attends! La Tcheґquie nous eґgare!
En serbe ou croate — on le dit?
Seґ-pa-ra-tion. On se seґpare...
Surabsurdissime anerie!
Oreilles: deґchirement brusque
A ce son — et l’angoisse plus loin...
Seґparation — ce n’est pas russe!
Pas feґminin! Pas masculin!
Pas divin! Quoi! Nous — des brebis
Baillant qu’on disperse au repas?
Seґparation — en quel sabir?
De sens, ca n’en a meme pas,
Ni de son! Bruit creux d’une scie,
Par exemple, pour un dormeur.
Seґparation — ce sont des cris
De rossignols, martins-pecheurs
Chez Khlebnikov...
Est-ce possible?
Reґservoir videґ — voila` l’air!
La main contre l’autre — est audible.
Se seґparer — c’est le tonnerre
Sur la tete... Dans la cabine
L’oceґan! Le cap — le dernier
D’Oceґanie! Rues — trop a` pic:
Se seґparer, mais c’est au pied
De la montagne... Pied pesant:
Deux soupirs... Paume — sans retard,
Et clou! Argument renversant:
Se seґparer — c’est etre a` part,
Or nous sommes soudeґs...
11
Perdre tout en un tour —
Net! Plus rien!
Banlieue, faubourg: des jours
C’est la fin.
Finis — silex, deґlices,
Nous, jours et eґdifices.
Villas vacantes! (— Me`re ageґe):
Meme respect pour celles-la`!
Car c’est une action que — vaquer!
Le creux ne vaque pas.
(Villas vacantes a` moitieґ,
Mieux vaudrait vous bruler!)
Pas trembler, la blessure
Inciseґe.
Banlieue, banlieue: coutures
Deґchireґes.
Car l’amour — (sans enflure
Superflue) — est couture.
Ni mur, ni pansement, — couture!
— Pas d’armure pour toi!
Couture: le mort cousu dur
En terre, et moi — a` toi!
(Le temps dira de quelle trempe:
Preґcaire ou reґsistante!)
En tout cas, l’ami, — deґchirure!
Mille eґclats et deґbris!
Fracas! Encore heureux (— cassure!)
Qu’elle n’ait pas pourri!
Pas d’infection! Rouge — la vie
Veineґe sous le bati!
Oh! ne perd pas qui rompt
En force!
Banlieue, faubourg: des fronts
Le divorce.
Cerveaux — au vent! (Dans les
Peґripheґries — gibets).
Oh! ne perd pas qui rompt et part,
A l’heure ou` l’aube point!
Une vie cousue pour toi, tard,
Sans bati, par mes soins.
Tordue? Pas de griefs! Faubourg:
Rupture des coutures.
Ames sans appret: plaies
Partout!...
Banlieue, faubourg... Ample est
Le courroux
Du faubourg. Entends le destin,

Еще от автора Марина Ивановна Цветаева
Сказка матери

`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.


Сказки матери

Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.


Дневниковая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Повесть о Сонечке

Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .


Мой Пушкин

«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».


Проза

«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.