Если душа родилась крылатой - [37]

Шрифт
Интервал
(Grotte — j’eґtais, ou` les vagues s’engouffrent!)
De ce jeu la dernie`re porte,
T’en souviens-tu — tout au bout du faubourg?
Des mondes — que cette montagne!
Les dieux se vengent de leurs simulacres.
L’entaille vint de la montagne.
La montagne eґtait sur moi seґpulcrale.
9
Passeront les anneґes, la pierre sus-dite
En plate sera changeґe, oteґe.
Alors notre montagne sera construite
De pavillons, d’enclos — grignoteґe.
On dit qu’en bordure, sur de tels coteaux
L’air est plus pur et qu’il fait bon vivre.
Et l’on se mettra a` tailler des lambeaux,
A rayer de linteaux l’herbe vive,
A niveler mes cols et tous mes ravins —
A l’envers! Car il faut qu’un soupcon
De maison entre dans le bonheur d’au moins
Quelqu’un, — de bonheur — dans la maison!
De bonheur, — dans la maison, d’amour deґnueґ
De fiction et de tension des veines!
C’est qu’il faut etre femme et le supporter!
(Il fut bel et bien, quand tu venais,
Le bonheur — dans la maison!) D’amour tranquille,
Sans que rupture et couteau s’imposent.
Des ruines de notre bonheur une ville
Se le`vera — d’eґpoux et d’eґpouses.
Et au bon air dans cette meme nature
— Si tu peux — faute! Tant qu’il est tot! —
Les boutiquiers pourront en villeґgiature
Macher et remacher leur magot.
Et d’inventer des couloirs courbes ou droits
Pour que, brin a` brin, la maison — fut!
Car il faut bien qu’au moins quelqu’un ait un toit
Et un nid de cigogne au-dessus.
10
Jamais la montagne n’oubliera — le jeu
Sous le poids de pareils fondements.
Se perdre — on le peut, — la meґmoire: on ne peut:
La montagne a montagnes de temps!
Et ils comprendront! Que leurs yeux s’eґcarquillent
Devant les crevasses obstineґes:
Non pas monticule planteґ de familles, —
Mais crate`re qu’on a deґclencheґ!
On n’immobilisera pas le Veґsuve
Par des vignes! Avec du lin on
Ne tiendra pas un geґant! La folle eґtuve
Des le`vres suffit afin qu’en lion
Les vignes changeґes, se retournent soudain,
Crachant sur vous des laves de haine.
Vos filles seront rien moins que des putains
Et vos fils eґcriront des poe`mes!
Fille, eґle`ve un enfant naturel! Dehors,
Fils! Livre-toi aux femmes du vent!
Il ne vous sera pas donneґ, vous — les corps,
De seґjour de plaisir sur mon sang!
Plus dur que la pierre angulaire — voici
Le serment d’un mourant qui deґfaille:
Il ne vous sera pas donneґ, vous — fourmis,
De bonheur d’en-bas sur ma montagne!
Vienne un temps ignoreґ, — une heure incertaine,
— Famille au complet — vous connatrez
La montagne du commandement septie`me,
— Montagne eґnorme, deґmesureґe.

Postface

La meґmoire a des effondrements,
Les yeux sont recouverts de sept taies...
Je ne te vois pas — seґpareґment.
Un trou blanc — a` la place des traits.
Sans indices. Trou, vaste paleur
— Que toi, tout toi! (L’ame n’est que plaies,
Pure plaie.) C’est l’uvre des tailleurs
De marquer les deґtails a` la craie.
Tout le ciel d’un seul tenant s’eґtale.
L’oceґan: des gouttes le remplissent?
Sans indices. Tout entier — speґcial —
Lui! Complice est l’amour, non police.
Pelage d’alezan, de moreau?
Que le voisin le dise: il voit bien.
La passion coupe-t-elle en morceaux?
Et moi, suis-je horloger, chirurgien?
Tu es un cercle entier — pleinement.
Tourbillon — pleinement, bloc entier.
Je ne te vois pas seґpareґment
De l’amour. Signe d’eґgaliteґ.
(Dans les touffes de duvet, la nuit,
— Collines d’eґcume par rafales —
La nouveauteґ eґtrange pour l’ouїe,
Au lieu du «je»: le «nous» impeґrial…)
Mais dans les jours eґtroits, indigents
— «La vie, telle qu’elle est» — en revanche,
Je ne te vois pas conjointement
Avec aucune.
— Meґmoire se venge.

Le poeme de la fin

1
Le poteau sur un ciel rouilleґ,
Doigt hautain.
Lui, posteґ au lieu deґsigneґ;
— Le destin.
Moins le quart. Ponctuel, non? — La mort
N’attend pas.
Exageґreґment de`s l’abord:
Chapeau bas.
Chaque cil d’un deґfi — chargeґ!
Bouche: exclue.
Exageґreґment deґgageґ,
Le salut.
— Moins le quart. Exact, non? Syllabes
Sonnant faux.
Le cur tombe: qu’a-t-il? Signal
Du cerveau!
Ciel des noirs preґsages: acier
Et rouilleur.
Lui, preґsent au lieu familier.
Soir: six heures.
Ce baiser: le`vres de boix! Bien
Insonore!
Tel qu’aux souveraines — la main,
Tel qu’aux morts...
Citoyen se preґcipitant:
Les reins prennent.
Exageґreґment lancinante,
La sire`ne.
Hurlante, ainsi qu’un chien rugit,
— Bruit rageur.
(Exageґration de la vie
Quand on meurt).
Soudain, — ce qui n’est qu’a` mi-corps —
Jusqu’aux astres.
(Exageґreґment, ou encore:
Tout plus vaste).
Mentalement: cher, cher. — Quelle heure?
— Sept, disons.
Au cineґma, ou bien? — Lueur:
«La maison!»
2
Libre fratrie nomade, —
C’est la` qu’on te menait!
C’est l’eґclair, la tornade,
Le sabre — son reflet,
Ce sont les mots en foule
Que d’effroi nous taisons.
C’est la maison qui croule —
Ce mot: maison.
Cri de l’enfant perdu:
Ma maison!
Le tout-petit — son du:
«Ma», «mes», «mon»!
Mon fre`re en aventure,
Ma fie`vre et ma fusion,
On se rue hors des murs,
Et toi — a` la maison!
Cheval ruant rompt l’attache —
Les cimes! — Corde en charpie.
— Mais de maison, pas la trace!
— Si, a` dix me`tres d’ici:
La maison sur la montagne.
— Plus haut, encore? — Au sommet.
Au bord du toit, la mansarde.
— «Qui ne brule pas du fait
De la seule aube?» De`s lors,
Продолжить чтение
Еще от автора Марина Ивановна Цветаева
Сказка матери

`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.

Сказки матери

Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.

Дневниковая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Повесть о Сонечке

Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .

Мой Пушкин

«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».

Проза

«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.