Если бы наши тела могли говорить - [47]

.

Ашеры трижды возвращались в больницу Хопкинса и снова уезжали, прежде чем принять окончательное решение. Последней каплей стал припадок, который случился у Бет прямо на сцене, когда она выступала на рождественском концерте. Директору пришлось унести ее за кулисы на глазах у всей школы. Больше откладывать было нельзя.

Фонд Make-A-Wish организовал для Бет посещение Белого дома, но ей удалось встретиться только с Нэнси Рейган, поскольку Рональд Рейган был занят делом «Иран-контрас». Неутомимая Кэти придумала еще один способ поднять настроение дочери, которой предстояло лечь на операцию. Она позвонила на студию в Питсбурге, где Фред Роджерс записывал свое шоу, объяснила, почему их семья так любит эту передачу, и рассказала о предстоящей «ужасной операции на мозге» в надежде получить от Роджерса фотографию с автографом или письмо.

На следующий день в доме Ашеров зазвонил телефон. Кэти сказала дочери, что с ней хочет поговорить друг. Такое случалось нечасто, ведь из-за приступов Бет было сложно иметь друзей. Она взяла трубку и поздоровалась, а на другом конце провода с ней поздоровался Фред Роджерс. Бет рассказала ему, как мечтает поправиться, чтобы подружиться с одноклассниками. Бет поговорила со своими любимыми персонажами из передачи (Королем Пятницей XIII, леди Элейн Фэрчайлд и Даниэлем Полосатым Тигром), на мгновение став самой обычной девочкой.

На следующее утро Ашеры собрались и поехали в детскую больницу Джонса Хопкинса, где Бет всесторонне обследовали, чтобы убедиться, что она сможет перенести двенадцатичасовую операцию.

По ее завершении в комнату ожидания к Ашерам вышел сам Карсон и объявил, что операция прошла успешно. Позже он напишет в своей первой книге, что ошибся. Из 250 страниц самолюбования это был единственный искренний момент. Той же ночью у Бет произошел отек мозга, и она впала в кому.

В отделении реанимации родители Бет, ее брат, дедушки и бабушки несли вахту рядом с ее постелью, тщетно пытаясь достучаться до сознания девочки. Не обращая внимания на суету докторов и постоянно пищащее оборудование, Ашеры держали включенным кассетный плеер, из которого лились величайшие хиты мистера Роджерса, включая любимую песню Бет I Like You As You Are.

Однажды вошла медсестра и сообщила Кэти, что ей звонит человек, представившийся мистером Роджерсом. Кэти пошла на пульт медсестер, взяла трубку, и действительно – это был Фред Роджерс. В течение следующих двух недель он звонил каждый день, чтобы узнать о состоянии Бет.

Однажды утром он спросил, не против ли Кэти, если он приедет навестить Бет. Несмотря на то что девочка по-прежнему была в коме, Роджерс прилетел из Питсбурга в Балтимор, чтобы увидеть ее. С собой у него был небольшой футляр. Войдя в комнату Бет, он открыл его и достал всех любимых кукольных персонажей Бет, после чего сел и спел ей. У Ашеров есть размытая фотография, где он запечатлен в реанимации с куклами, надетыми на руки, склонившимся над постелью ребенка, находящегося в коме.

У этой истории был бы красивый конец, если бы в тот самый момент Бет очнулась от комы. Однако Фред Роджерс закончил петь и поехал обратно в аэропорт. Спустя два месяца нейроофтальмолог осмотрел Бет и констатировал: мозговая деятельность очень низкая, по его оценке, развитие Бет навсегда застынет на уровне новорожденного младенца.

А потом однажды ночью, когда Брайан дежурил у постели дочки, он вдруг услышал слабый голос, который сказал: «Папа, у меня нос чешется». Брайан аж подскочил. Он спросил дочку, помнит ли она, как ее зовут.

– Бет Ашер.

– Ты знаешь, где ты живешь?

– В городе Сторрс, штат Коннектикут.

– А как меня зовут?

– Брайан Ашер, – ответила Бет с легким раздражением.

Как лечит смех?

Парк на Манхэттене. На скамейке сидит Бет, ей сейчас уже тридцать семь, и показывает мне пожелтевшую газету, из которой она узнала, что ее мозг медленно умирает. Оказывается, тетя Мэри нашила ей кучу белых чепчиков перед операцией, чтобы прикрывать шрамы, и именно поэтому она смотрелась на фотографии будто девочка из другого столетия. Сегодня у Бет длинные волосы, и если она чем-то и выделяется среди других, так это целостностью личности.

Поскольку левая часть мозга контролирует правую часть тела, у Бет, по идее, должно было парализовать всю правую сторону. Но благодаря возрасту и пластичности нейронов – синапсы еще не были обрезаны иммунной системой – левое полушарие научилось управлять правой стороной ее тела. После девяти месяцев интенсивной терапии Бет смогла снова ходить. Она заметно хромает, а ее правой руке не хватает тонкой координации движений. У Бет отсутствует периферическое зрение справа, из-за чего она не может водить машину. Правую ногу поддерживает специальная конструкция, которая должна помочь ей ходить, но Бет не уверена, что от нее есть толк. Тем не менее совместная прогулка и беседа – это вовсе не то, чего ожидаешь от человека, лишенного одного полушария головного мозга. Ее разговорные навыки лучше, чем у многих людей с целым мозгом. «Я всегда в своем уме», – заверила она меня, привычно ожидая смеха в ответ.

Бет верит, что научилась быть счастливой точно так же, как она заново научилась ходить. «Это было единственным, что я могла контролировать сама, – говорит она. – Я могла сделать себя несчастной, а могла научиться смеяться».