Если бы мы знали - [18]

– А, ясно… Не думал, что она так сильно задержится. Иначе заехал бы в свой лофт[6] по пути из аэропорта.

Лофт? Заносчивый придурок. Неужели нельзя сказать просто «квартира»? Я еще крепче сжала пудреницу.

– А когда там ее великий благотворительный вечер? – небрежно бросил он. – В эту пятницу, да?

Он прекрасно знал когда. Не считая свадьбы, в последний месяц мама только и говорила что об этом благотворительном вечере. Неужели он в самом деле пытался завести светскую беседу?

– М-м, – промычала я.

– Хорошо. Тогда я обязательно останусь в городе. Она хотела переночевать у меня после этого мероприятия. – Он прислонился к дверной раме. – Вы куда-то идете?

– На школьный матч по лакроссу, – ответила Шарлотта.

– Здорово. Ну, повеселитесь там.

Он закрыл дверь. Я смогла перевести дыхание только после того, как услышала щелчок.

– Дэвид такой милый, – сказала Шарлотта. – Не понимаю, почему тебе он не нравится.

К горлу подкатила тошнота.

– Не называй его Дэвидом.

Шарлотта сощурилась:

– Ты правда хочешь, чтобы я сказала: «Кусок Дерьма такой милый»?

– Да, только без вот этой ошибочной «милой» детали.

– Знаешь, он через несколько месяцев станет твоим отчимом. Пора бы уже перестать обзывать его Куском Дерьма.

– Ни за что!

Я бросила тяжелый взгляд на ее отражение в зеркале. Шарлотта в ответ посмотрела на мое.

– Слышала, что он сказал? – Она опустила подбородок мне на плечо. – В пятницу весь дом будет в твоем распоряжении.

* * *

Когда я приехала на стадион, все друзья Люка уже сидели на трибунах в одежде цветов нашей команды – зеленого и белого, и не заметить их было невозможно. Мистера и миссис Калетти я увидела сразу. Они мне помахали. Больше на трибунах особо никого и не было, не считая родителей других парней из команды.

– Где все? – спросила я Эддисон.

– Мы на матче по лакроссу в Калифорнии, а не на футболе в Техасе.

Как только мы уселись, ко мне подвинулась Лара и воскликнула:

– Ничего себе! У тебя роскошная прическа. Сама так уложила?

– Не-а, это все Шарлотта. – Я вытащила телефон из заднего кармана и открыла страницу Шарлотты в Инстаграме. – Вот, посмотри. У нее очень хорошие обучающие видео. Все просто и понятно. – Я протянула Ларе телефон. Она изучила несколько записей, а потом передала телефон по кругу, чтобы все посмотрели.

Я расстегнула толстовку и продемонстрировала преобразившуюся куртку Люка.

Этим утром к нам в театр приехала профессиональная швея, чтобы подшить костюмы. Я показала ей куртку Люка и спросила, можно ли с ней что-нибудь сделать. Швея просияла и попросила дать ей минут пятнадцать. На моих глазах она разрезала и перешила куртку, превратив ее в симпатичное облегающее платье.

– Хочу такое же из куртки Доминика! – воскликнула Ава. Она завязала низ куртки в узел на бедре.

– Приходи ко мне в театр на обеде или после уроков. Там есть швейная машинка. Я все тебе сделаю.

Прозвучал свисток, затем раздался голос комментатора из динамиков.

Я посмотрела, как команды выбегают на поле, и призналась:

– Никогда не пойму, что происходит в этой игре.

– Это как хоккей на льду, – объяснила Ава.

– Ага, только я и про хоккей на льду ничего не знаю. – Она посмотрела на меня так, словно я сказала, что у меня на каждой ноге по восемь пальцев. – Что? Я не из спортивной семьи, как вы с Люком.

Мои родители никогда не увлекались спортом. Папа ни разу не играл со мной в мяч, даже летающий диск не бросал. Однако его убеждения, очевидно, изменились, потому что прошлым летом, когда я приехала в гости к нему и его новой семье, он повел нас всех на матч «Чикаго Кабс». У них были куплены билеты на весь сезон, и все неотрывно наблюдали за игрой. Я не знала, когда и что полагается кричать, и поэтому молча потягивала колу и загорала.

Эддисон показала на белую линию, разделяющую поле пополам.

– Ладно, слушай. Вот Люк. Он полузащитник, как и вон те двое на линии. Это значит, что они могут бегать по всему полю.

Она показала на трех игроков с правой стороны поля.

– Это нападающие. Они держатся у ворот соперника и стараются забить гол.

Потом она показала налево, и я проследила за ее пальцем.

– Три защитника играют рядом со своими воротами и пытаются помешать команде противника забить гол. Вон тот белый мячик передают с помощью вон тех длинных палок – клюшек для лакросса. Ими же колотят соперников, если те завладели мячом. – Она взглянула на меня, проверяя, поспеваю ли я за ее мыслью. – Ну, вот и все. Я попрошу Люка отвести тебя на один из моих матчей на следующей неделе и объяснить тебе правила женского лакросса. Там все совсем по-другому.

– Почему?

– Это не контактный спорт, в отличие от мужского. Раньше я играла с парнями и тоже колотила всех клюшками, но потом парни сильно выросли и подкачались, и мои родители решили, что для меня это слишком опасно.

Снова прозвучал свисток, и Эддисон повернулась к полю. Доминик Мерфи и какой-то парень стояли, нагнувшись, друг напротив друга.

– Это вбрасывание, – объяснила она, а потом сложила ладони рупором и закричала: – Он твой, Мерф!

Я молча наблюдала за игрой, пытаясь вникнуть в происходящее. Сначала я в основном смотрела на Люка, потом стала следить за мячом. Когда Люк перехватил мяч и побежал к воротам соперника, я неожиданно для себя подалась вперед вместе с Эддисон и вытянула шею, захваченная зрелищем. Люк взмахнул клюшкой, и мяч с силой влетел в правый верхний угол сетки. Все наши подпрыгнули и принялись хлопать и кричать, а комментатор объявил: