Если ангелы падут - [52]

— Им всегда можно продемонстрировать фотографию одного из них.

Сидовски улыбнулся.

На плите засвистел чайник. Киндхарт заварил черный кофе, но только для себя.

— Скажи, когда ты в последний раз видел Уоллеса? — спросил Сидовски.

— А мне оно надо? Вы на меня просто донесете, и дело с концом.

— Донести донесем, но конец зависит от наших слов судье, была нам от тебя помощь или помеха. А это уже зависит от тебя.

Киндхарт прищурился сквозь пелену дыма и хлебнул кофе.

— Мы с Уоллесом сидели в одной камере в Виргинии. И я разыскал его, когда перебрался сюда. Он же был учителем воскресной школы, был вхож куда надо, ну и решил, что может помочь мне найти работу. Я же спасал ему в тюрьме задницу в прямом смысле. Он был мой должник.

— Настоящая работа или что-нибудь в этом роде? — снова кивнула на журналы Тарджен.

— Послушайте, я же просто фотографирую, и всего делов.

— А три малолетние сестренки из Ричмонда, штат Виргиния? — спросила Тарджен.

— Я же говорю: просто фотографировал. Они так хотели.

— А две пятилетние девочки на Мишн в прошлом году?

— Еще раз повторяю: я просто фотографирую, когда они того хотят. Им нравится иметь такие фотки. Я не встречаюсь с ними, как Уоллес. И понятия не имею о том, что случилось в прошлом году с той девчушкой Доннер и почему он покончил с собой. Я тут совершенно не при делах.

— Мы тебя к этому и не причисляли, — впился в него взглядом Сидовски. — Ты сейчас сам обмолвился.

— Ага. Как будто я не знаю, зачем вы тут. — Киндхарт качнул головой. — После того как умыкнули того мальчонку, это все снова в новостях. Я же просто фотографирую, только и всего. И с ними не встречаюсь. — Киндхарт глубоко затянулся и постучал указательным пальцем по журналам. — Скажу одно: все они мелкие шлюшки. Они точно знают, что делают. Завсегда льнут к тем, кто их природу чует. Вот Уоллес и его дружок обладали на этот счет редкостной проницательностью.

— А как зовут его дружка? — цепко прищурясь, спросил Сидовски.

Киндхарт покачал головой и затянулся сигаретой.

— Да я видел-то его всего раз или два. Он, кажется, был из Монтаны или из Северной Дакоты. Короче, откуда-то издалека.

— Опиши его.

— Чего?

— Ну скажем, белый он или цветной?

— Белый. Всяко.

— Рост?

— Примерно как у меня, под метр восемьдесят.

— Возраст?

— За сорок.

— Помнишь какие-нибудь особые приметы?

— Ну, — пустив ноздрями дым, Киндхарт загасил окурок, — наколки, кажется, были. Да, точно. Вот тут, типа змеи и огня. — Он провел себе по предплечьям.

— Где он живет? Работает? — спросил Сидовски.

— Не знаю.

— Как ты с ним познакомился?

— Через Уоллеса. Они с ним корешились.

— Он тоже сидел в Виргинии?

— Его я не помню, но то, что сидел, это точно.

— Откуда ты знаешь?

— По базару, по походке.

— А где он сидел?

Киндхарт пожал плечами.

— Где вы познакомились?

— Книжный магазинчик возле Ромоло. Мы там были с Уоллесом, и тут он пришел и завел разговор.

— Ему нравилось встречаться с детьми?

— Уоллес говорил, что да.

— Ты когда-нибудь делал снимки с тех свиданок?

— Да ну. Я его видел-то раз или два.

Сидовски выложил на стол экземпляр фотоснимка, где Танита Доннер сидела на коленях у татуированного мужчины в капюшоне.

— Это кто? — спросил он.

Киндхарт взял снимок, осмотрел и возвратил на место.

— Он и есть. Дружок Уоллеса.

— Откуда ты знаешь?

— Татуха.

— А кто делал снимок?

Киндхарт пожал плечами.

— Ты же, кажется, в прошлом году снимал тех девочек именно на «Полароид»? Так, Перри?

Киндхарт не помнил.

— Ну ладно. — Сидовски закрыл блокнот и туманно улыбнулся. — Сейчас тебе лучше проехать с нами в участок, пока мы получаем ордер на уборку твоей берлоги.

— Я же сказал, что к Уоллесу и той девчушке отношения не имею.

— Уверен, что ты говоришь правду, Перри. И будешь не против повторить свои слова для полиграфа.

— Детектора лжи, что ли?

— А что? Или у тебя с этим проблемы? — язвительно спросил Сидовски.

— Мне нужно связаться с моим адвокатом.

Сидовски неторопливо сложил очки, сунул их в нагрудный карман и встал.

— Знаешь, что мне кажется интересным? — возвышаясь над Киндхартом, сказал он сверху вниз. — Как невиновный человек, которому нечего скрывать, вдруг рвется звонить своему адвокату. Зачем тебе адвокат, Перри?

Киндхарт не ответил.

Сидовски наклонился и прошептал ему на ухо:

— А вот Таните Мари Доннер дали связаться с адвокатом? Или нет?

В ответ молчание.

— А Дэнни Рафаэль Беккер своему адвокату звонил? А, Перри?

Сидовски сжал своей лапищей шею Киндхарта и давил, пока тот не сморщился от боли.

— Не волнуйся, дядя. Ты можешь плакаться своему адвокату о гадких копах и о своем праве охотиться на детей. А я поговорю с мужиками-строителями в Хантерс-Пойнт о растлителях малолетних, педофилах и прочем дерьме. Идет?

Сидовски в оскале блеснул золотом зубов.

— Вот и хорошо. Ну а теперь, коли не возражаешь, поехали.

26

«ПОХИЩЕНИЕ МАЛЬЧИКА ПРЕСЛЕДУЕТ МАТЬ УБИТОЙ ДЕВОЧКИ».

Заголовок передовицы «Сан-Франциско Стар» проходил заглавными буквами через всю полосу поверх цветного, в полстраницы снимка Анджелы Доннер, сидящей в комнате Таниты в обнимку с плюшевым мишкой.

Задний фон занимал знакомый плакат девочки с надписью о награде. Надпись «Убийство» как бы случайно находилась на уровне глаз Анджелы. Статью Тома Рида сопровождали снимки Таниты и Дэнни Беккера. Повествование начиналось со слов: