«Если», 2012 № 10 (236) - [96]

По приказу Бентона рота развернулась, гоня перед собой викосийцев прямо на пешую толпу. Конница противника — бывший северный «крючок» — почти не понесла урона, так как ей удалось оторваться от астерийских ратников, но теперь она оказалась перемешана со своей пехотой, и на нее нажимали со всех сторон. Снова кавалерийская рота выполнила разворот, а тем временем астерийские пехотинцы с Агани и Костони во главе усилили натиск и ускорили охват, флангом соединившись на севере, в тылу противника, с другим отрядом. Астерийская конница атаковала скопление всадников и отбросила их в кольцо окружения, не позволив спастись бегством.

Но в этом кольце оставалась последняя брешь; туда-то, на юго-восток, и устремилась викосийская пехота, выровняв ряды и прикрывшись сомкнутыми щитами.

Бентон осадил коня, повернулся в седле и крикнул трем ближайшим десяткам кавалеристов:

— Карабины к бою!

Всадники остановились, вынули из чехлов карабины и взяли на прицел приближающихся викосийцев. Стрельба с коня славится неточностью, но враг надвигался стеной — и захочешь, не промахнешься.

— Пли!

Неровный залп — и несколько викосийцев в переднем ряду опрокинуты навзничь. Остальные дрогнули, остановились.

Сержант Тиндалл подвел вторую группу кавалеристов, остановил ее всего в двенадцати футах и дал сокрушительный залп.

Ряды смешались и рассыпались, пехотинцы кинулись назад и развалили строй своих товарищей, пытавшихся пробиться из окружения следом за ними.

Южный фланг отряда Агани и Костони соединился с южным крылом астерийской пехоты, подошедшей с севера. Мышеловка захлопнулась.

Викосийцы бросались в разные стороны и всякий раз убеждались, что из кольца им не вырваться. Армия превратилась в обезумевшую от страха ораву, а мстительные астерийцы наступали, крепкая стена сомкнутых щитов, разящее оружие все уплотняли толпу врагов, не позволяя ей оказывать мало-мальски действенное сопротивление.

— Трубить сбор, — скомандовал Бентон и натянул повод, давая отдых выбившемуся из сил коню.

Кавалерия осталась не у дел, заканчивать битву предстояло пехоте. Остатки викосийской конницы попали в ловушку, что-либо предпринять им не давала кипящая пешая масса, вдобавок ошалевшие от страха лошади не слушались седоков.

Капитан опустил взгляд на саблю в своей руке. Уже и не вспомнить, когда он убрал в кобуру разряженный револьвер и обнажил клинок, но на нем осталась кровавая полоска — кому-то из викосийцев не повезло.

Подъехал лейтенант Гаррет — бледный, но с горящими боевым азартом глазами.

— Сэр, двое наповал, шестеро ранены. И четыре лошади убиты.

— Благодарю, лейтенант. — Стараясь подавить дрожь в руках, Бентон тщательно вытер саблю и вернул в ножны. — Кто погиб?

— Рядовой Мерфи и рядовой Фрост, сэр.

— О черт… Сержант Тиндалл, займитесь ранеными и доложите, кто в каком состоянии. Сообщите астерийским лекарям, что нам нужна помощь.

Сержант отдал честь и отъехал самым быстрым аллюром, на какой был способен его запаленный конь.

Лейтенант Гаррет глядел в сторону дороги: там астерийская пехота перемалывала беспомощные останки грозной викосийской армии.

— Капитан, это и правда очень похоже на Канны.

— Да, лейтенант. Поздравляю с боевым крещением. Вы себя показали весьма неплохо. — Бентон тяжело вздохнул, бросил взгляд в сторону битвы и шенкелями заставил коня тронуться с места. — У викосийцев теперь ни единого шанса, но они все же пытаются давать отпор. Это уже резня, и астерийцы больше не нуждаются в нашей помощи. Давайте взглянем на павших товарищей.

Возле убитых был выставлен пост. Сержант О'Хара с каменным от горя лицом отдал честь подъехавшему командиру.

— Капитан, разрешите доложить: погибли рядовой Мерфи и рядовой Фрост.

— Я уже знаю. — Бентон спешился и опустился возле мертвых на колени.

Солдат уложили как подобает, закрыли им глаза.

— Хорошие были люди.

— Так точно, сэр. Разрешите спросить: как мы их похороним?

— А как хоронят солдат, капрал? Это печальный долг, но выполнять его нам приходилось и раньше. Почему вы спрашиваете?

— Капитан, дело в том, что… — О'Хара повел вокруг рукой. — Я нигде тут не видел церквей. И ни одного священника. Какие же это похороны, если… если тут нет Господа, если Он не может принять усопших?

Бентон встал, протянул руку, сжал плечо О'Хары.

— Капрал, разве вас не учили, что Господь вездесущ?

— Так точно, сэр, учили.

— Значит, Он тут, капрал. У наших товарищей будут достойные похороны, с настоящей службой, со всеми почестями. И Господь примет их души в Свое Царствие, потому что Он всегда с нами.

На скорбном лице капрала мелькнула улыбка облегчения.

— Конечно, сэр. Правильно я сделал, что спросил у вас. А где мы их похороним, в городе? Местные не будут против крестов на кладбище?

— Нет, капрал, не будут.

Видя, что капитан хочет снова сесть на коня, лейтенант Гаррет подошел подержать стремя.

— Капитан, — тихо спросил он, — а вы сами верите в то, что сказали капралу?

Бентон наклонился и посмотрел молодому офицеру в глаза.

— Лейтенант, за войну пятый кавалерийский побывал во многих переделках. Одна из них — битва при Уилдернисе. Мне многое довелось увидеть, но это был сущий ад. Выжить в нем мог только тот, рядом с кем был Господь. Как видите, я жив. И если Бог был со мною там, то нет причин сомневаться, что Он присутствует и здесь.